Home Risen Risen2 Forum English Russian

Registrieren Hilfe Kalender Heutige Beiträge
Ergebnis 1 bis 3 von 3
  1. #1 Zitieren
    Neuling Avatar von Lezer
    Registriert seit
    Dec 2013
    Beiträge
    2
    Приветствую вас! Так уж случилось, что я эдаким хвостиком следую за тов. Wilde на всевозможные ресурсы, на которых он обретается, вот и немецкий WOP исключением не стал Собственно, если ближе к делу, хотел бы выложить на суд здешнего товарищества свой фанфик по Готике, над которым достаточно долгое время уже работаю и активно продолжаю это делать. Сразу должен предупредить, что неканона здесь много. Точнее, скажем так: по большей части это не "неканон", а просто логическое расширение и домысливание готической вселенной и переосмысливание некоторых сугубо игровых реалий с уклоном в больший реализм.

    Оставлю ссылку на файл с фанфиком на дропбоксе - пыщь. Здесь выложу в спойлерах предисловие и первую главу, чтобы читатели могли решать для себя, стоит ли качать файл целиком. Советую именно скачать его, а не читать по ссылке: в форматировании текста там присутствуют искажения. Очень хотелось бы услышать ваши отзывы и разумную критику, а на все возникнувшие вопросы я охотно отвечу.

    Spoiler:(zum lesen bitte Text markieren)
    «И Человек убил Зверя, и вошёл в царство Белиара»
    Из проповеди служителей Аданоса.


    Ещё двенадцать лет назад, когда вступил на миртанский престол король Робар Второй, он на свою беду начал войну с орками, чьи земли лежали к северо-западу от королевства. Война эта продолжалась долго, и орки, несмотря на череду поражений на первом этапе, оказались способными учениками: переняв многое от своего же врага, они в конечном итоге сами перешли в наступление и вскоре захватили всю западную часть Миртаны, а также отняли у короны её северные владения в гористом Нордмаре. Этим воспользовалось и южное государство – Варант, веками враждовавшее с Миртаной и захваченное ею ещё при отце нынешнего короля, Робаре Первом: варантийцы с лёгкостью сбросили власть захватчиков и, в кратчайшие сроки восстановив армию и флот, сами атаковали королевство в союзе с орками. На помощь нордмарцев рассчитывать не приходилось: не выветрились ещё из памяти северян старые обиды, нанесённые миртанцами, так что «орлиное королевство», как его иногда называли, осталось совершенно без поддержки.
    Однако, даже учитывая сложившееся положение, у короля оставался в рукаве существенный козырь. Во владении короны тогда находился крупный остров Хоринис, некогда принадлежавший ещё одному племени орков, а ныне являвшийся процветающей колонией. Остров был славен в том числе и своей рудниковой долиной, Миненталем, как её называли. В этой долине располагались крупнейшие месторождения магической руды, содержащей в себе металл характерного синеватого цвета. Этот металл и обладал свойствами, сродни магическим: оружие, сделанное из него, могло пробить любую броню, практически не ломалось, и цена у такого оружия была соответствующей. Королю пришла в голову идея максимально увеличить добычу этой руды, с тем чтобы полностью снарядить оружием из синего металла воинов Ордена Инноса - паладинов. Паладинами зачастую становились младшие отпрыски дворянских родов, которые не могли наследовать владения своих отцов или стать знатными рыцарями, так что орден, тесно взаимодействовавший с магами огня, был весьма многочислен. И не только их, но и некоторых титулованных рыцарей планировалось вооружить этим оружием. Но главное – доходы с экспорта синего металла всегда обеспечивали стабильный приток золота в казну, и сейчас, когда оная была почти пуста, увеличенные поставки могли бы спасти положение.
    Подобный ход серьёзно повлиял бы на ход войны, однако, чтобы увеличить объём добываемой руды, Робару требовалось ещё больше каторжников, ведь именно тюремные заключённые и трудились в шахтах Миненталя. Людей начали отправлять в рудниковую колонию за малейшую провинность, что, с одной стороны, сильно ударило по репутации короля, а с другой – действительно позволило увеличить объём добычи магической руды. Но такую большую массу людей необходимо было, что называется, держать в узде. И потому, чтобы исключить возможность побега из Миненталя, Робар поручил двенадцати сильнейшим магам королевства создать над Долиной магический барьер в виде купола, который мог пропускать внутрь себя людей, но никого не выпускал обратно. Шесть магов огня, возглавляемые Ксардасом, и шесть магов воды под предводительством Сатураса объединили свои усилия, но когда, казалось, работа была сделана, всё пошло не так. По неведомым магам причинам их энергия обернулась против них самих: барьер начал разрастаться, охватывая собой всю долину без остатка. В конце концов, маги сами оказались внутри купола, таким образом загнав себя в ловушку.
    Это стало поворотным моментом как в истории Миненталя, так и в войне с орками: заключённые, осознав свои возможности, подняли бунт против королевских стражников. Под предводительством Гомеза они перерезали своих надзирателей и сами стали хозяевами Долины. И теперь Робар был бессилен помешать им. Заключённые стали требовать за магическую руду слишком высокую цену: взамен из внешнего мира им должны были поставлять провизию, хозяйственные принадлежности, товары первой необходимости, женщин, предметы роскоши и даже сокровища из королевской казны. У Робара не было иного выбора, кроме как согласиться на эти условия: магическая руда действительно могла сыграть не последнюю роль в войне. К тому же, пока стоял Барьер, бывшие каторжники могли диктовать короне свои правила игры.
    По сути, Миненталь стал государством в государстве, и вскоре между ним и Миртаной уже наладились торговые сообщения, ведь магический купол не выпускал наружу только живых существ, предметы же проходили через него беспрепятственно. Но и внутри Долины тоже не всё было ладно. Вскоре после возведения Великого Барьера, а именно так его теперь называли, бывшие каторжники Миненталя разделились на три группировки, постоянно враждовавшие друг с другом.
    В центре рудниковой долины, на открытой равнине, окаймлённой рекой, стоял мощный каменный замок, окружённый также внешней деревянной стеной, служившей первой линией обороны. Грозными исполинами высились две его башни с устрашающими шпилями, словно бы уходившие вверх до самых небес. То был оплот Старого лагеря, который и возглавлялся вышеупомянутым Гомезом и который был главным поставщиком магической руды его величеству. Чтобы отличать своих соратников от людей из остальных лагерей, каторжники из Старого лагеря носили элементы одежды красного цвета: то могли быть плащи, худы (капюшоны с оплечьем – прим. автора), иногда и простые матерчатые нашивки. Это, разумеется, не относилось к самим рудокопам, которые с трудом могли помышлять даже о простой холщовой рубахе, не то что о более приличной одежде. Лишь те, кто пробивался в стражники или в «призраки», мог позволить себе одеваться получше. Чтобы избежать лишних вопросов, здесь надо упомянуть, что призраками в Старом лагере называли людей, выполнявших функции разведчиков, охотников, воров, посредников при сделках с другими лагерями и даже убийц. В целом пробиться в призраки из каторжников-шахтёров было практически невозможно.
    В западной части Миненталя, среди высоких гор, в огромной пещере и её окрестностях расположился Новый лагерь – целый городок, построенный руками людей, несогласных с порядками в Старом лагере. Эти каторжники были лишены поставок продовольствия извне и поначалу добывали себе пропитание охотой и грабительством. Но подобные занятия не могли стабильно обеспечивать едой большое количество людей, и неудивительно, что первым делом основатели лагеря занялись решением продовольственной проблемы. Среди заключённых нашёлся человек, разбиравшийся в строительстве, и совместными усилиями небольшая горная речка была перегорожена плотиной. В результате в низине образовалась равномерно затопленная водой местность, пригодная для выращивания риса. Лагерь начал пополнять свои ряды за счёт новичков, только что прибывших в колонию, а также людей, не желавших подчиняться рудным баронам. Шнапс, который обитатели Нового лагеря научились перегонять из риса, стал пользоваться некоторым спросом в других лагерях колонии. Таким образом, жители этого поселения обрели почву под ногами и перестали зависеть от воли баронов. Их лидером стал опальный генерал Ли, который в целом относился к жителям лагеря весьма благосклонно, в отличие от Гомеза, а «геральдическим цветом» они избрали себе синий. К этому же лагерю примкнули и маги воды, которые, поссорившись с магами круга Огня, лояльными Гомезу, взяли курс на уничтожение Барьера. Для этого они постепенно собирали огромную гору магической руды, которую планировалось взорвать, создав таким образом разрыв в Барьере, и полностью уничтожить его. Понятное дело, что рудным баронам Старого лагеря такие планы отнюдь не импонировали, а потому между лагерями год от года росло напряжение, грозившее вылиться в настоящую маленькую войну.
    И, наконец, последний из лагерей, возникший через несколько лет после возведения Барьера, назывался Болотным. Как нетрудно догадаться, располагался он в болотистой низине на востоке Долины и был превосходно защищён естественными преградами почти со всех сторон. А началось всё с того, что среди заключённых Миненталя нашёлся человек, который в своих видениях мог услышать голос Спящего, древнего мордрагского[1] демона. Этого человека звали Ю`Берион, и в Спящем он видел путь к спасению из-под магического купола. Повинуясь зову Спящего, Ю`Берион вместе с группой единомышленников ушёл из Старого Лагеря, и вскоре в восточных болотах, неподалёку от руин древнего храма, возникло небольшое поселение, где Спящий начал почитаться как божество. Поначалу немногочисленная, эта община долгие месяцы трудилась, не покладая рук, на благо своего лагеря. Одновременно эти люди молились Спящему и пытались постигнуть его сущность. Они учились черпать силу у своего нового божества, в упорных молитвах им удалось понять и научиться использовать магию древнего демона. Так в лагере появились первые гуру.
    Со временем, по мере роста общины, они стали отправлять проповедников в другие поселения Миненталя. Они обещали будущим неофитам освобождение из колонии, достаточно было лишь отринуть старых богов и помочь своими молитвами пробудиться Спящему. Не меньшую роль в увеличении численности общины сыграли относительно лёгкая жизнь в Болотном братстве и доступность болотника – курительной травы, которая в обилии выращивалась в пределах лагеря. Под руководством Ю`Бериона жители Болотного лагеря зажили полноценной жизнью, обменивая болотник в других лагерях на всё необходимое.
    Шли годы, постепенно утряслась и наладилась жизнь в Минентале: всё больше обогащались Гомез и другие рудные бароны, всё ближе новолагерцы подбирались к своей заветной цели, всё больше разрасталось Болотное братство… Но вот за три года до начала нашего повествования в Долине появился человек, которому было суждено изменить привычный ход вещей. Парень тот ещё с первых дней каторги снискал себе покровителя, а впоследствии и друга из числа призраков, которого звали Диего, и благодаря его протекции и собственной сообразительности быстро завоевал себе место под солнцем. Почти два года молодой заключённый, так и не назвавший никому своего имени, провёл под куполом, первое время находясь под защитой стен Старого лагеря, а затем присоединившись к людям генерала Ли. Богам было угодно, чтобы судьба свела его с вышеупомянутым Ксардасом, который вот уже несколько лет считался пропавшим, а на самом деле лишь удалился из Старого лагеря и с помощью магии выстроил себе башню в землях, всё ещё принадлежавших оркам. Там он занялся изучением тёмных магических искусств, оставив рясу огненного мага, а также немало узнал о Спящем, о войнах богов и о многих других вещах, о которых ещё будет упомянуто в повествовании. Именно благодаря Ксардасу, нескольким верным друзьям из других лагерей Долины, а также назревшей в Минентале тяжёлой обстановке Безымянный в конце концов изгнал пробудившегося Спящего назад в его измерение и разрушил Барьер, пожертвовав при этом собственной жизнью.
    Это был конец для всех лагерей. Из-за гибели Спящего почти все члены Болотного братства сошли с ума и в конце концов, разбежавшись кто куда, погибли мучительной смертью. Лишь немногие из них сохранили рассудок и избежали гибели.
    Ли со своими людьми предусмотрительно покинул Новый лагерь и в конечном итоге осел на ферме крупного землевладельца Онара, обеспечивая тому взамен защиту от солдат королевской армии. Фермеры и крестьяне острова больше не могли мириться с непомерной данью, которую налагал на них губернатор Хориниса, Лариус, и потому восстали против короны. К ним же присоединились и многие люди из Старого лагеря, где незадолго до падения Барьера произошло восстание против Гомеза, явившееся кульминацией войны между лагерями, которая всё-таки разразилась в последний год существования Купола. В ходе этого восстания рудный магнат был свергнут и убит, равно как и большинство его подельников. Ведомые кузнецом Штейнером и призраком Диего, старолагерцы заключили союз с генералом Ли и образовали с былыми врагами подобие коммуны, присоединившейся к борьбе против королевского гнёта.
    Некоторые из людей Старого лагеря после гибели Гомеза ушли из замка и осели в болотах Яркендара[2]. Иные же, как и оставшиеся отщепенцы из Нового лагеря, вовсе вышли на большую дорогу: их разбойничьи шайки долго ещё терроризировали население острова. Остальные же смиренно приняли свою судьбу и в итоге были пленены солдатами хоринисского ополчения, пришедшими в Миненталь, чтобы удержать замок от хлынувших на остров орочьих орд с материка. К этой героической обороне, длившейся несколько месяцев, затем присоединились и паладины под предводительством лорда Хагена, посланные с материка личным указом Робара Второго. Многие на Хоринисе поначалу полагали, что эта экспедиция имеет целью защитить граждан портового города, однако в реальности задача, порученная им королём, была куда более прозаична: паладины должны были забрать с собой из Долины как можно больше руды и отправить на материк. Сам же остров Робар цинично оставил оркам в качестве разменной монеты, но прошло ещё долгое время, прежде чем люди поняли это. Замок же был в конце концов взят орками, а командующий обороной Гаронд погиб в бою.
    А что же безымянный герой, погребённый под обрушившимися сводами храма Спящего? К счастью, тёмный маг Ксардас, за один день воздвигнув себе новую башню неподалёку от порта Хориниса, с помощью магии перенёс туда ещё не умершего воина и вернул ему жизненные силы. Ещё несколько месяцев провёл Безымянный на Хоринисе, и снова с помощью старых друзей и могучего некроманта совершил он очередной подвиг: уничтожил четырёх драконов в Минентале, вступивших в сговор с культистами Белиара, союзниками орков, и чуть было не сломивших сопротивление миртанцев. Затем он, собрав верную команду, отплыл на остров Ирдорат, последний оплот сил этих фанатиков. Именно там он и уничтожил Дракона-нежить, который, согласившись служить Белиару, впустил в себя дух Спящего и готовился покончить с Миртаной раз и навсегда. Вместе с ним был полностью истреблён и орден Ищущих, фанатичных тёмных магов, желавших утопить Миртану в крови и заключивших ради этого временный союз с орками. Но затем оказалось, что загадочный Ксардас всё это время вёл свою игру: сразу после гибели белиарова избранника он появился в храме рядом с Безымянным, с помощью неведомого волшебства впитал в себя силу дракона и столь же быстро исчез. Позже, когда корабль уже отплывал из ирдоратского грота, Ксардас вновь предстал пред Безымянным в его каюте. Между ними произошёл короткий диалог, ещё больше запутавший нашего героя, после чего некромант окончательно исчез, сказав на прощание, что им ещё суждено встретиться.
    Здесь кончается предыстория описываемых событий и начинается само повествование. Так пусть же ветер наполнит паруса нашего галеона и понесёт его навстречу новым приключениям и испытаниям!


    [1] Мордраг – название мира, в котором происходит действие повествования.

    [2] Яркендар – гористая местность на северо-востоке Хориниса, находящаяся в зоне климатической аномалии, что в совокупности с близлежащим тёплым течением даёт необычайно тёплый климат, резко отличающийся от остального Хориниса.




    Spoiler:(zum lesen bitte Text markieren)
    …Где ныне всадник, где конь боевой?
    Где звонкого рога пение?
    Где шлем и копьё, меча остриё,
    Волос золотых плетение?
    Отгремели горной грозою,
    Отшумели степными ветрами,
    Сгинули дни былые
    В закатной тени за холмами…


    Джон Р.Р. Толкиен


    Солнце…
    Солнце Мордрага, благословение Инноса, как его называли в Миртане, Эсторне, Аскаре и многих других королевствах, величаво плыло к горизонту, посылая косые лучи сквозь клочья тёмных облаков и окрашивая весь запад небосвода в золотисто-оранжевые тона. В такой же цвет оно окрасило и паруса королевского двухпалубного галеона «Эсмеральда», шедшего полным ветром к берегам родной земли. Ведомый крепкой рукой старого морского волка по имени Джек Петерсен, он рассекал морскую гладь уверенно и гордо.
    Скрипнула дверь, ведущая со шкафута во внутренние помещения, и на палубе появился человек могучего сложения и ростом повыше среднего. Был он относительно молод на вид, носил длинные, собранные в хвост пышные светлые волосы, а бородка с усами, обрамлявшая решительный рот, придавала ему харизматичности. Выражение серо-голубых глаз выдавало в нём человека решительного и прямого, настоящего воина по натуре, привыкшего везде и во всём идти до конца. Резко втянув носом свежий воздух, он оглядел залитую солнцем палубу, когда услышал хрипловатый оклик с квартердека:
    - Эй, Ворон! Ты посмотри – добрались! По пути с ветром к берегу правим!
    Ворон. Именно под этим прозвищем Безымянного уже несколько лет знали его товарищи – с того самого дня, когда он попал в Миненталь. Он обернулся и увидел улыбавшегося во весь рот Джека, стоявшего у штурвала. Уже немолодой моряк с обветренным лицом и обильной сединой в русых волосах, он много лет был смотрителем хоринисского маяка, пока Безымянный не познакомился с ним и решил взять его капитаном на «Эсмеральду». И, надо сказать, не прогадал: молодые годы Петерсена хоть давно минули, но море было ему родным домом, а его опыт с годами никуда не улетучился.
    - Славно идём! – прокричал Ворон с улыбкой. – Чудо-капитан ты, Джек! Куда б нас без тебя занесло за столько-то месяцев!
    - К чёрту на рога, не иначе! – хохотнул капитан и похлопал рукой по колесу штурвала. – Я бы этой малышке сгинуть не позволил. Такого корабля в целом свете не сыщешь!
    - И то верно! – тут он поманил моряка жестом. – Спускайся сюда, поговорить надо! Торлоф, подмени пока его!
    Безымянный обращался к человеку, стоявшему рядом с Джеком: ростом вровень с самим воином, так же широкоплеч, облик дополняют густая бородка с усами и светлые волосы средней длины, вечно растрёпанные и неухоженные. И почти всегда хмурое выражение лица с ломанными бровями. Верный товарищ Безымянного и генерала Ли, Торлоф сам был матёрым моряком и был способен управляться с кораблём не хуже Петерсена, временами подменяя собрата по морской стае. Он молча кивнул и, как только Джек отправился к лестнице на шкафут, сам встал у штурвала и взялся за рукояти колеса. Безымянный тем часом отошёл к фальшборту и встал рядом с фигурой, носившей на голове широкополую шляпу. Слева от них стоял ещё один человек, молодой парень, носивший рясу огненного мага. Все трое были в тот момент воодушевлены тем, что уже скоро ступят на материковую твердь, и лишь одна деталь на берегу настораживала героев, собравшихся на правом борту «Эсмеральды», – чёрные дымы. Как минимум четыре столба густого дыма поднимались где-то далеко, за холмистым побережьем, и это не предвещало ничего хорошего.
    - Ну наконец-то, мы дома, - воодушевлённо произнёс Ворон, упёршись руками в планширь и слегка улыбнувшись.
    - Рано радуешься, друг, - скептично процедил Диего. – Гляди, сколько дыму поднимается. Не иначе, там всё полыхает.
    - Да сам вижу, глорх ты старый, сам вижу. Ничего, нам бы только до берега добраться, а там уж мы разберёмся, что к чему.
    - Тут я с тобой соглашусь. И всё же мне это очень и очень не нравится. Боюсь, как бы мы не ступили на землю, захваченную орками.
    Говоривший был родом с Южных островов, что несложно было определить по смугловатому оттенку кожи, тёмно-карим глазам, характерным длинным усам и тёмно-русому цвету волос. А оные были длинными, тоже завязанными в хвост на манер Безымянного, которому Диего приходился старым другом. Он был первым из тех, кто встретился «избраннику богов» в Минентале и при этом не попытался избить его до полусмерти. По большому счёту, он спас Безымянного от Буллита и его шайки, которые хорошенько отмутузили паренька, едва лишь того отправили за Барьер. В дальнейшем Диего взял парня под своё крыло и сильно сдружился с ним за время пребывания в колонии. Не раз они вместе ходили на опасные задания, не раз выручали друг друга в бою, так что дружба между ними за эти годы сложилась крепкая и бескорыстная.
    - Всё возможно, - вклинился в разговор Мильтен, тяжело вздохнув. – Но будем надеяться на лучшее. В конце концов, - усмехнулся он, - не пускаться же нам снова в плавание, куда глаза глядят? – и волшебник посмотрел на Безымянного таким взглядом, который сразу давал понять: маг больше не намерен терпеть все те невзгоды, которым подвергался во время изнурительного путешествия. Его можно было понять: из всего экипажа он тяжелее всего переносил это действительно затянувшееся плавание.
    Мильтен. Молодой, но очень способный маг огня, волею судеб также попавший на каторгу в своё время. Лицо его всё ещё не потеряло некоторых юношеских черт, короткие волосы рыжевато-русого оттенка были пышными и ухоженными, однако в голубых глазах особенно чётко отражались все пережитые волшебником ужасы и лишения. Удивительно, как при этом он продолжал радоваться жизни и всегда оставался оптимистичным, неунывающим человеком.
    - Ть-ха-ха! - раздался хрипловатый низкий смех. В следующий миг позади волшебника возник настоящий смуглокожий великан и положил ему увесистую руку на плечо, да так, что Мильтен аж пошатнулся. – Да уж тебя мы в любом случае на земле оставим, сухопутная крыса, ха-ха-ха!
    - Горн! Вот ведь подцепил словечко! – наигранно недовольно ответил маг. – А ещё чему-нибудь Торлоф тебя научил?
    Торлоф, находившийся в это время у штурвала, услышал весь этот разговор и недовольно поморщился. Он вообще был человеком весьма раздражительным, да и многого натерпелся, пока заставил слаженно работать этих «желторотых сухопутных крыс», ни разу в жизни не ходивших в настоящее плавание и не умевших работать в команде. Особенно он невзлюбил Мильтена, который на корабле превратился в неуклюжую черепаху, не знающую, куда себя деть, и частенько ходил к фальшборту опустошать желудок. Морской волк недовольно хмыкнул в бороду и перевёл взгляд на прибрежную песчаную полосу.
    А что же Горн? Человек-гора, как его прозывали друзья, необузданный варвар с севера, любитель сражений, грабежей, хорошей еды и крепких напитков. Не сказать, чтобы у него был дружелюбный и миролюбивый характер, однако за своих друзей он всегда стоял горой. К слову, своим видом Горн отнюдь не напоминал северянина: кожа у него была смуглая, а волосы черны, как смола, и разве что мощное телосложение выдавало в нём уроженца Нордмара. А причина была проста: Горн был сыном ярла Тьялфа Железнобородого, который много лет назад совершил знаменитый поход на Варант, разграбив при этом крупный порт Аль-Катар. Варантийцы ещё долго помнили этот набег и не могли оправиться от потрясения. А Тьялф в числе прочей добычи захватил с собой дочь местного эмира, Фатиму, которая впоследствии и стала матерью Горна. От неё воин и унаследовал смуглую кожу и тёмные волосы.
    - Чумазый у нас вообще охотно учится, - раздался поблизости весёлый голос. – Он теперь точно знает, что такое «брасовать» и «крепить шкоты». И такелаж от рангоута без проблем отличит, верно я говорю?
    Друзья обернулись и увидели ещё одного бессменного члена своей компании - Лестера. Бывший послушник Болотного братства, он подружился с Безымянным ещё в колонии, где также водил крепкую дружбу с Мильтеном, Горном и Диего. Был он среднего роста, наголо острижен, обладал серым цветом глаз, а также имел безошибочно узнаваемую замысловатую татуировку на лбу: такие носили многие члены братства Спящего. Впрочем, на материке никто и слыхом не слыхивал о болотной общине, так что Лестеру было нечего опасаться. Он был как раз одним из тех счастливчиков, которые пережили крушение Болотного лагеря, хотя все из них долгое время после этого страдали от неимоверных головных болей.
    - Лестер, глянь, что тут творится, - произнёс Диего. – Во-он туда, на берег смотри.
    - У-у-у… - протянул бывший послушник, заметив клубы дыма и осознав ситуацию. – Н-да, ну дела. Чёрт, что ж там делается-то? Никак орки нагрянули?
    - Возможно, - кивнул Диего. – Я бы не стал исключать.
    - Ох не нравится мне это, братцы…
    - Ладно, ребят, вы прежде времени беду не кличьте, - произнёс Безымянный, сощурившись и приглядываясь к очертаниям маяка на скалистом утёсе. – Она нас сама найдёт рано или поздно. Главное, что мы доплыли наконец.
    - Пять месяцев! – пробасил Горн. – Пять долбаных месяцев! Я уж думал, конца и края этому не будет.
    - И не говори. Я уж думал, меня Гирион убьёт скоро.
    - Ну ка-ак же! Его паладинское высочество ведь, вроде как, хозяин корабля! Ему на Хоринис надо, понимаешь, к папеньке родному поскорее.
    - Ну, честно говоря, мне думается, что Хаген его действительно заждался. Такая экспедиция, да ещё и пять месяцев – и без единой весточки… мы ведь в феврале к Ирдорату отплывали?
    - Точно. В нём самом.
    …Долго носило «Эсмеральду» по морским дорогам с того дня, когда в середине февраля 1443 года галеон отчалил из порта Хориниса, знаменитого островного города, одного из крупнейших в королевстве. Десять дней продолжалось плавание на северо-восток до острова Ирдорат, и больше месяца длилась осада и зачистка последнего оплота Ищущих, фанатичных прислужников Белиара, радикальных культистов, цели и методы которых устрашали даже всех остальных белиаропоклонников. Дракон-нежить, вершитель воли тёмного бога, был убит избранником Инноса, а его храм – уничтожен. И геройская команда хотела уже было отплыть домой, на материк, чтобы наконец узнать о ходе войны королевства с орками, которая бушевала уже добрый десяток лет… однако не тут-то было: не прошло и трёх дней с той поры, когда «Эсмеральда» ушла с Ирдората, как галеон настигла жестокая буря, налетевшая с севера, и некоторые члены команды были уверены, что сам Белиар наслал её в отместку за разрушение своего оплота на земле. В итоге судно отбросило далеко к югу, и в течение пары дней наши герои даже не могли толком определить, где находятся.
    Корабль сильно потрепало, в днище образовалась серьёзная течь, так что, даже несмотря на усилия всей команды, вода всё продолжала прибывать. Между Безымянным с одной стороны и Джеком и Торлофом с другой возник нешуточный спор, чуть было не дошедший до размахивания кулаками: дело в том, что герои, уплывая с Ирдората, подчистую разграбили белиаров храм, так что трюм буквально ломился от сундуков и ящиков с добычей; так вот, Безымянный категорически не хотел от неё избавляться, а Торлоф с Джеком, как опытные моряки, настаивали на том, чтобы выбросить «всё это барахло» за борт и тем самым сделать корабль легче. И неизвестно, чем бы этот спор кончился, однако нужно отдать должное Торлофу: моряк он был опытный, не раз ходил в дальние плавания, и в этих водах ему тоже довелось бывать, а потому он быстро нашёл подходящее место для стоянки. Это был малоисследованный участок Эстервиндского моря к юго-востоку от Хориниса. Неподалёку отсюда находилось печально известное кладбище кораблей, где нашли погибель множество команд и экспедиций. Однако были здесь и несколько далеко разбросанных друг от друга необитаемых островков, таких же гористых, как и Хоринис, но куда меньше размером. К одному из таких островков и причалила «Эсмеральда».
    Ступив на твёрдую землю, герои вздохнули с облегчением: и галеон целым остался, и сокровища не пришлось отправлять на дно морское. На острове было полно пресной воды, свежих фруктов и главное – древесины, чтобы залатать пострадавшее судно. Однако ввиду того, что команда была не такая уж большая, а подручных средств для ремонта катастрофически не хватало, оный затянулся на долгое время: около месяца ушло на то, чтобы починить корабль и вновь отправиться в плавание. И снова ветер наполняет паруса «Эсмеральды», снова её форштевень рассекает морскую гладь…
    Но вот новая беда: на пути к заветному острову команда попала в область штормов, всегда бушевавших здесь в это время года, и Джек принял решение повернуть к Южным островам, иначе герои рисковали бы вовсе не достигнуть берегов Хориниса. Не успели они достичь Толосы, ближайшего острова из Южного архипелага, как на них совершили нападение два пиратских корабля, которые без труда догнали гружёный золотом галеон. Силы были неравны, и безымянному герою, скрепя сердце, пришлось отдать разбойникам внушительную часть награбленного, чтобы те от них отвязались. Впрочем, и сам галеон теперь пошёл значительно веселее, к вящей радости Торлофа и Джека.
    Но, как известно, беда не приходит одна: как только на горизонте показался берег, «Эсмеральда» попала в шторм ещё более мощный, чуть было не превративший её в кучу летающих по ветру щепок. На побережье Толосы многие в тот день недосчитались рыбаков, вышедших далеко в море. Королевский галеон лишь чудом остался цел, зато теперь попал в область мёртвого штиля и так и дрейфовал вдали от островов несколько недель. Избранник богов проклинал судьбу и этих самых богов, Гирион, в свою очередь, проклинал избранника, Торлоф расхаживал по палубе галеона с серьёзной озабоченной миной, Мильтен молился о спасении Инносу, Ватрас – Аданосу, и лишь никогда не унывающий Горн сохранял бодрость духа и периодически развлекал себя тем, что пускал ветры за борт «Эсмеральды», громко при этом хохоча и явно получая удовольствие от процесса. Лестеру же ничего не оставалось, кроме как наблюдать за этим действом и сокрушённо качать головой. Одна радость была у послушника с болот: после уничтожения Ирдората он наконец исцелился от постоянных головных болей, преследовавших его с момента обрушения Барьера в Минентале многие месяцы.
    Положение было воистину катастрофическим: запасы еды почти иссякли, команда питалась чёрствыми сухарями, вонявшими крысиной мочой, и жёсткой воловьей кожей, предварительно замоченной в морской воде и подержанной на горячих углях некоторое время. Даже мёртвые крысы, и те были нарасхват. У нескольких моряков и паладинов началась цинга, от которой они впоследствии и умерли. Ватрас, престарелый служитель Аданоса, устал изо дня в день объяснять Безымянному и другим членам команды, что он хотя и маг воды, но не может сотворить питьевую воду из ничего.
    Когда в паруса наконец задул прохладный северо-восточный ветер, герои воодушевились и возблагодарили богов. Торлоф встал у штурвала, заменив старого Джека, силы которого изрядно поубавились за время этого безумного дрейфа, и вновь повёл галеон к Южным островам. Через три дня потрёпанная «Эсмеральда» бросила якорь в бухте Понта-Дельгады, столицы Южных островов, находящейся на крупнейшем острове архипелага – Гран-Азарии. Измождённая команда наконец сошла на берег.
    Ещё более месяца они провели в этом городе, основательно ремонтируя корабль и пополняя запасы провизии. Попутно пытались узнать хоть какие-то вести с материка или Хориниса, но так ничего и не добились: корабли южных купцов уже много месяцев не заходили в порты Миртаны. Шутка ли – несчастное королевство, почти павшее под напором орочьих армий, уже почти все считали погибшим.
    В конце концов, герои решились вновь отправиться в плавание и в этот раз взять курс на материк: Безымянный, поддерживаемый большинством команды, всё-таки смог снова уговорить Гириона довезти их до миртанских берегов, а затем отправляться хоть на все четыре стороны. «Эсмеральда» вышла в море как новенькая: корабельщики-южане постарались на славу, и галеон сошёл на воду без единой прорехи в корпусе, заново покрашенный и с обновлённым такелажем, так что было любо-дорого смотреть.
    Ещё две недели пробыл корабль в плавании, но никаких серьёзных приключений на долю команды более не выпадало. Да они и сами были этому рады: более пяти месяцев герои терпели всевозможные невзгоды и проходили через опасности порой куда более страшные, чем приснопамятный Ирдорат; более пяти месяцев они находились в полном неведении: что происходит в Миртане, держится ли ещё Хоринис, жив ли король Робар? Никто не знал ответа. Поэтому, когда на исходе июля галеон подошёл к берегам родины, на сердце у них стало трепетно и тревожно. С нетерпением ждали путешественники той минуты, когда они наконец сойдут на родную землю. Закатное небо и отчётливо видные лучи солнца в разрывах тёмных облаков только нагнетали атмосферу таинственности и какой-то грозной неизвестности.
    - Джек, скажи, ты бывал здесь раньше? – обратился Безымянный к капитану корабля. Старый моряк, несмотря на открывшуюся перед героями картину, пребывал в прекрасном расположении духа. С того дня, когда Джек взошёл на борт «Эсмеральды», он, казалось, воспрянул и душой, и телом: будто бы промчавшиеся годы стали вдруг не властны над ним, и он так же крепко, как и когда-то, держал штурвал, так же громко и чётко отдавал приказы и вообще изрядно повеселел. Джек уже много лет не ходил в море, много лет не чувствовал привычно качающейся палубы корабля: никто не хотел брать с собой «немощного старика», и для него надежда отправиться в плавание давно угасла и стала не более чем несбыточной мечтой, медленно тающей день за днём в лучах солнца, опускавшегося за море. А Безымянный вернул ему эту надежду, и вся многолетняя моряцкая тоска вмиг развеялась, как будто и не было её вовсе, и Джек был за это безмерно благодарен избраннику богов.
    - Да, мой мальчик, это место мне знакомо, - ответил моряк, теребя рукой подбородок, и указал на берег. – Если память мне не изменяет, то вон тот маяк стоит рядом с городком под названием Ардея. Вон, отсюда даже несколько крыш видно. А вот там, дальше по берегу, находится ардейский порт.
    - Городок, говоришь? Что-то маловат порт для городка.
    - Да как тебе сказать, это скорее большая деревня. А порт так вообще на отмели стоит, туда крупные суда даже не заходят. Нам придётся бросить якорь, не доходя до берега, и послать туда шлюпку. Воды тут мелистые.
    - Ясно, ясно, - вздохнул Безымянный. – Тогда, наверное, отправимся я и все мои ребята. Сколько там человек в лодку помещается?
    - Семь-восемь, не больше. Лучше обговори со своими заранее, кто отправится. Нам…
    - Обговорим, старик, обговорим, - перебил моряка Ворон. – Так что ты там говоришь?
    - Нам желательно поскорее узнать, что здесь происходит, немного освежить запасы и отправиться к Венгарду или Кап-Дуну. Самый близкий нормальный порт – там.
    - Понятно. Так, пойду-ка я поговорю с Ли…
    Ворон огляделся в поисках молодого генерала. Тот обнаружился стоящим у фальшборта на палубной надстройке галеона: скрестив руки на груди, он неотрывно глядел куда-то вдаль, на север. Видел бы сейчас Безымянный его глаза, он понял бы, что не чёрные столбы дыма приковали взгляд Ли: думы генерала были устремлены намного дальше – туда, за широкую прибрежную равнину, где, овеваемые морскими ветрами, величественно и грозно высились башни Венгарда.
    Ростом генерал был повыше Безымянного, обладал сильными длинными руками и носил короткие тёмные волосы с первыми проблесками седины, которая пришла к нему отнюдь не из-за возраста, а было генералу немногим за тридцать. Синие глаза его смотрели вдаль пристально и зорко, а на лицо был наложен вечный отпечаток непередаваемой тоски и скорби: судьба изрядно потрепала Эдварда Ли за его недолгую жизнь. Он прославился ещё при Робаре Первом, когда Миртана вела войну с Варантом на юге. Ещё мальчишкой Ли присоединился к армии, и уже к двадцати годам его слава гремела по всему королевству, а у солдат он пользовался неслыханной популярностью. Но когда Эдварду исполнилось двадцать три, незадолго до смерти Робара Первого, произошли события, в корне изменившие жизнь молодого военачальника. Однако к ним мы ещё вернёмся позже.
    - Эдвард! – крикнул товарищу Безымянный, поднимаясь по лестнице. Тот даже глазом не моргнул и не повернул головы – настолько сильно обуревали его мысли о столице.
    - Эдвард, - сказал Ворон, уже подойдя вплотную. Теперь Ли наконец заметил его присутствие и повернул к Безымянному голову. Тот слегка улыбнулся и продолжил: - Всё думаешь о скорой мести королю?
    - Да, - ответил Ли со вздохом. – И ему, и его придворным, которые бросили меня под Купол. У меня аж сердце заходится от волнения… Знаешь, семь лет – немалый срок, и всё это время были планы, планы, планы… а теперь Венгард – там, за холмами, только руку протяни. Никогда он ещё не был так близко. А они будут там, я это знаю. Все они, - кулаки Эдварда так и сжались от подступающей к горлу ярости. – Уф, извини, я сейчас весь на взводе. Ты ведь хотел что-то?
    Безымянный хотел было в своей манере ответить, что он точно не желал в очередной раз услышать от Ли нескончаемое бурчание про возмездие королю и министрам, но в последний момент сдержал себя и, скривив губы, молвил:
    - Да ладно. Я понимаю. Скоро, Ли, скоро ты получишь своё, обещаю. Это… я, собственно, зачем пришёл: мы сейчас бросим якорь где-нибудь тут и отправимся в лодке на берег. Ну, там, разведаем обстановку, припасы пополним… ты с нами?
    Ли задумчиво смотрел в воду секунд пять, а потом покачал головой:
    - Нет, я лучше на корабле останусь. Здесь недалеко столица, не хочу, чтобы лишние глаза меня видели: мало ли что, - придумал он отговорку.
    - Ну да, резонно. Хотя, думаю, тебя здесь и не узнает никто.
    - А вдруг королевский соглядатай?
    - Вряд ли Робару сейчас есть дело до опальных генералов, которые вообще давно должны были сгнить под барьером, - Безымянный усмехнулся. – Впрочем, как знаешь, я не настаиваю. Ты вон и так взвинченный. Эх… - он небрежно махнул рукой. – А знаешь, ты сходи-ка выпей винца и успокойся малость. Вот правда, вдруг полегчает?
    - Хе, пожалуй, действительно воспользуюсь твоим советом. Ладно, спасибо, что понял меня правильно, друг.
    - Да чего уж там, - Безымянный почесал затылок, разворачиваясь, - Так, пойду ребят собирать. А ты давай с мыслями соберись. Генерал, в конце концов! Будь твёрд, как скала, и спокоен, как… а, чёрт с ним, - и он быстрыми шагами спустился на основную палубу.
    - Эй! – окликнул его Эдвард. Избранник обернулся. – Удачи вам! Будьте осторожнее!
    Безымянный лишь скривил губы в ухмылке и поднял вверх сжатый кулак. Затем вновь повернулся к остальным и гаркнул во всё горло:
    - Р-р-ребята! Все сюда, живо! Сейчас будем составлять… э-э-э… разведывательный отряд, - вспомнил он понятие, которому научился от Ли. – Нужно высадиться на берег и выяснить, что за бодяга тут творится, - послышались короткие смешки. – Заодно чего-нибудь поесть-попить захватим. Скоро, парни, скоро мы уж будем в столице, немного ещё осталось! Со мной поедут Диего, Мильтен, Горн, Лестер, Ангар, э-э-э, Ватрас… и Ларес! Ларес, слышал? Ты тоже едешь, не вздумай отлынивать!
    - Ну во-от, а я уж хотел какой-нибудь ерундой заняться, - шутливо ответил зеленоглазый рыцарь плаща и кинжала. – Ножи в потолок пометать, из трюма чего-нибудь скрысить… Но раз сложились такие обстоятельства, то грех не поехать.
    Ларес, неизменный спутник Эдварда Ли и один из лучших воров Миртаны, ростом был чуть пониже Лестера, волосы носил собранными в короткий хвост, походкой обладал лёгкой и подвижной, а его зелёные глаза постоянно бегали из стороны в сторону, подмечая каждую деталь окружения. С Ли он лично познакомился в Новом лагере, куда загремел, когда в кои-то веки был пойман городской стражей. Там он стал главарём воровской организации, легально существовавшей в лагере, а также ведал снабжением и ревизией. Там же он и встретил Безымянного и не раз оказывал ему весьма полезные услуги.
    Последний, о ком стоило бы упомянуть отдельно – это Ангар, немолодой и очень опытный солдат родом из Варанта, которому было уже далеко за тридцать. Смуглый, как и все варантийцы, с наголо выбритым черепом и негустыми усами, обрамлявшими рот. Левый глаз пересекал застарелый кривой шрам, и этим глазом Ангар не видел совершенно, что не мешало ему быть великолепным бойцом – амбидекстром, мастером боя на мечах и превосходным копейщиком. Он был научен убивать не только оружием, но и рукой, ногой, головой, любым предметом, что попадётся под руку. Белиаропоклонник, как большинство людей на его родине, где поклонение Инносу было под запретом, он, тем не менее, был бесконечно далёк от фанатизма и религиозных дебатов. Да и вообще был натурой на редкость спокойной и сдержанной, говорил редко и предпочтительно по делу, и его товарищи не без основания считали, что устами Ангара говорит голос рассудка, а не эмоциональный порыв. Опытом, который воин приобрёл за свою тяжёлую и полную лишений жизнь, он был готов поделиться со многими, но вот памятью, воспоминаниями и историями из прошлого – только с самыми близкими друзьями.
    На том и порешили. Через несколько минут «Эсмеральда» стала на якорь, и лодку с небольшой командой спустили на воду. До берега догребли быстро, особенно расстарался Горн, работавший вёслами так яро, что Безымянный порой не поспевал за ним. Наконец лодка остановилась у простенького деревянного причала, и наши герои сошли на берег. Все восемь, вытянувшись в полный рост, они стояли на вожделенной земле, оглядываясь по сторонам, и у всех в головах крутилось одно: вот она, Миртана. А вокруг было подозрительно тихо: немногочисленные рыбацкие дома у пристани были пусты, и ни одной живой души не было видно вокруг. Неприятное создавалось чувство при взгляде на всё это.
    Безымянный решил отправиться на берег без тяжёлого доспеха, пренебрегая возможной опасностью, так что был теперь лишь в повседневной одежде, состоявшей из полотняной рубахи красного цвета, надетой поверх нижней рубахи и подпоясанной ремнём с бронзовыми накладками, простецких тёмно-зелёных штанов, а также прочных сапог из воловьей кожи. К поясу были прикреплены ножны с длинным мечом, верно служившим Безымянному последний год, а за спиной висел деревянный треугольный щит, подобный тем, что использовали рыцари и паладины. Также он нёс боевой лук, сработанный из тиса мастером Боспером на Хоринисе, правда, из-за своей расторопности забыл на корабле колчан со стрелами.
    Диего отправился на берег в одежде, являвшей собой рубаху из тонкого сукна с рукавами до локтя, покрашенную в светло-серый цвет с синеватым отливом, холщовую неокрашенную шемизу, надетую под неё, тёмно-серые штаны, заправленные в высокие сапоги, а также тёмно-синего цвета плащ. Дополняла облик широкополая фетровая шляпа со слегка обвисшими краями, украшенная простеньким пером. В руке – длинный дубовый лук, за спиной – выглядывающий из-под плаща колчан со стрелами, у пояса – старая, ещё никогда не подводившая шпага с поблёкшим золочёным эфесом. Совершенно необычайное оружие для Миртаны, ещё не получившее распространения в королевстве, было родом с Южных островов, где являлось весьма популярным у знати.
    Бессменный наряд Мильтена представлял собой традиционное облачение магов огня: ряса красного цвета из добротной шерсти, украшенная по подолу и краям рукавов узорами, имитирующими огненные сполохи, поверх которой надевался необычный элемент одежды, представлявший собой нечто вроде оплечья: два соединённых наплечника, сужавшиеся к поясу и там переходившие в длинный передник, который оканчивался немного выше края рясы. Это оплечье было сделано из кожи, окрашенной в чёрный цвет, и перепоясывалось ремнём с замысловатой пряжкой в виде символа огня. Всё оружие Мильтена составлял простой деревянный посох – а волшебнику большего было и не надо.
    Лестер был облачён в старую одежду, носимую им ещё в Болотном братстве: просторную тунику с короткими рукавами и разнообразными узорами, окрашенную в тёмно-жёлтый цвет, чей подол кончался у колен, а также шерстяное оплечье, сшитое из двух полос – синей и белой – с красной вшивкой посередине. Всё это дополняли кожаные проклёпанные наручи и такой же наплечник. Из оружия наблюдался лишь заткнутый за пояс клевец да круглый выпуклый деревянный щит.
    Горн, в отличие от Безымянного, не побрезговал доспехами и полностью облачился в броню, сработанную вышеупомянутым кузнецом Беннетом, а также надел устрашающего вида шлем с полумаской и бармицей, какие часто носили у него на родине. Большая двуручная секира варвара грозно блестела на солнце. Одеяние Лареса же состояло из зелёной рубахи, узких коричневых шосс[1] и длинного плаща с капюшоном такого же цвета, а оружием ему служил простенький меч из некачественной стали и куда более хорошо сработанный кинжал.
    - Что-то неладное здесь творится, - мрачно произнёс Диего, медленно доставая стрелу из колчана. – Никого не видать. Странно.
    - Может быть, они все сейчас в самом городке? – высказал предположение Мильтен.
    Ларес ничего не стал говорить, а просто подошёл к двери одной из рыбацких хижин и осторожно отворил её. Заглянув в проём, он увидел там двух кудрявых светловолосых мальчишек лет пяти-шести, которые в страхе прижались друг к дружке и во все глаза уставились на гостя. Больше никого в доме не наблюдалось.
    - Добрый вечер, ребятишки, - ласковым, заискивающим голосом молвил Ларес. Тут же к месту событий подбежали и остальные. – А что это вы тут делаете одни?
    Ребятишки, по-видимому, были слишком напуганы появлением странного дяди в плаще, а потому ничего не ответили. Тогда Ларес улыбнулся и продолжил:
    - Ну что вы, не надо меня бояться, я не страшный. Вас никто не тронет. Где ваши мама и папа?
    Наконец один из мальчишек нашёл в себе силы и робко ответил:
    - Ма… мама сказала нам: «Будьте здесь, ни… никуда не уходите», – и все посли в делевню. Дядя Отто есё сказал, сто в делевне олки, а мама на него кликнула и сказала: «Не пугай детей».
    Наши герои так и ахнули, услышав слово «орки». Значит, верно чуял старый глорх Диего: враг уже был здесь. Рука Безымянного невольно сжалась на эфесе меча, а Горн вскинул секиру, беспокойно озираясь вокруг.
    - Слышали? Орки в деревне, - посерьёзнел Ларес.
    - Да слышали, слышали, - ответил Лестер. – Братцы, что делать-то будем?
    - Пойдём туда, - решительно сказал Безымянный, обнажая меч и снимая с плеча щит. – Доставайте оружие, парни, и будьте готовы ко всему.
    - А вы лазысете маму и папу? – спросил тут второй мальчонка. – Нам стласно одним.
    - Конечно, найдём, - успокаивающе ответил Ларес. – Не волнуйтесь, с ними всё хорошо, и они скоро вернутся.
    Надо сказать, вор сильно сомневался в том, что сказанное окажется правдой: по крайней мере, родители вернутся уж точно не скоро. Если они вообще живы. Но малых детей нужно было как-то успокоить, о чём Ларес и сообщил красноречивым взглядом и кивком.
    - Ох, ещё одна забота… - недовольно протянул Безымянный. - Ватрас, можешь пока побыть с детьми? Всё равно тебе туда соваться не стоит, - обратился он к жрецу Аданоса.
    - Я так и сделаю, друг мой, - ответил старец. - И ещё: Мильтен, мой мальчик, будь там осторожнее. Как ты, надеюсь, помнишь, ещё в плавании ты обнаружил, что не можешь колдовать, а мои магические силы значительно убавились. Береги себя и постарайся выяснить, в чём дело с магией: вдруг кто-нибудь здесь знает ответ?
    - Хорошо, мастер, я постараюсь, - кивнул маг огня, сглотнув комок в горле.
    - Ну что, все готовы? – спросил Безымянный и, не дожидаясь ответа, бросил. – Пошли!
    Семеро товарищей спешно поднялись в гору – на отвесную возвышенность, где стояла сама Ардея. Как выяснилось через несколько мгновений, дядя Отто из мальчишкиного рассказа не соврал: в деревню действительно пришли орки. Выглядели они, правда, совершенно по-другому, чем орки Хориниса, к которым привык Безымянный: эти, в отличие от хоринисских, были вполне цивилизованно одеты, да и вооружены куда лучше, хотя общий вид их топоров и мечей был таким же брутальным и устрашающим, как и у их диких собратьев. Ворон успел застать некоторых из них ещё на острове: они прибыли в Миненталь под началом адмирала Ратгаха на помощь хоринисским дикарям. Но, воистину, орков, умевших хорошо говорить по-миртански, да ещё и так хорошо организованных, он видел впервые.
    Двое орков-стражников, облачённых в грубые длиннополые одежды, преграждали огромными секирами выход из деревни. Именно выход: несколько крестьянок с истерикой пытались вырваться из-за ардейского частокола, но, разумеется, были бессильны в своих потугах:
    - Пустите меня! Пожалуйста, пустите, у меня дети!
    - Замолчи, глупая морра, - взревел орк хриплым басом. Или только показалось, что взревел: для их племени такой тембр голоса был нормой. – Сказано же было: пока сбор не закончат, за частокол выходить нельзя! Брысь, а то зарублю!
    - Вот ведь принесла нелёгкая, - тихо процедил Лестер. Безымянный тем временем решительно двинулся вперёд и что есть сил гаркнул:
    - А ну, расступитесь все! Что здесь происходит?!
    Стоило ему крикнуть, как голоса разом умолкли, и все взгляды устремились на нежданных гостей. Ошарашенные стражники, не вымолвив ни слова, пропустили семёрку героев за частокол. А им между тем открылась следующая картина: на небольшой расчищенной площади перед высоким зданием деревенского старейшины стоял вынесенный наружу стол, за которым сидел грозного вида орк в синем плаще – судя по всему, глава отряда. А на столе – весы с медными чашами, восковая табличка, бронзовый стилус и несколько стопок золотых и серебряных монет. От соседнего дома до стола вытянулась очередь жителей деревни, каждый из которых стоял с небольшим мешочком в руках. Дураку было понятно, что в них звенели миртанские кроны. Очередь находилась под неусыпным надзором орочьих воинов, которые то и дело пихали и подталкивали крестьян, отпуская вдогонку насмешки. Всего же орков в деревне было никак не меньше двух десятков. Несколько человек поодаль стояли на коленях, одежда и лица их были все в красных пятнах, а орки то и дело награждали их тумаками или ударами рукоятей секир. Видимо, это были те, кто попытался оказать сопротивление. Возле стола была отчётливо видна расплывшаяся тёмная лужа крови. Какая-то женщина в голос плакала, сидя на коленях и закрыв руками искажённое горем лицо. Вид у всех был крайне подавленный, а глаза полны отчаяния.
    Завидев гостей, орк в синем плаще поднялся из-за стола и громогласно молвил:
    - Кто вы такие, морра? Зачем сюда пришли? Почему с оружием?! Я же сказал, с оружием нельзя!!!
    - Я спрашиваю, что здесь происходит?! – ещё громче крикнул Безымянный, и тут орки мгновенно насторожились.
    - Здесь идёт сбор дани для великого Кана, червяк! – ответил предводитель отряда. – Золотом и рабами! А вы кто такие?! Отвечай! – его голос дрожал от напряжения.
    - Слава Инносу! – крикнула та самая рыдавшая женщина и простёрла к героям руки в отчаянной мольбе, захлёбываясь слезами. – Помогите нам, пожалуйста! Они… они хотят увести наших мужей в рабство и убить наших детей!.. Они убили моего мужа!.. Помогите, прошу…
    Страшный удар секирой по хребту заставил женщину мучительно вскрикнуть. Широко раскрыв глаза, она упала ничком на землю и более не шевелилась. Толпа крестьян так и ахнула. Мильтен с ужасом переводил взгляд то на безжизненное тело женщины, то на Безымянного, руки волшебника судорожно сжимали посох. Диего медленно насадил стрелу на тетиву лука, Ларес аккуратно начал извлекать из-за пояса метательный нож. Взгляды Безымянного и орка в синем плаще пересеклись: в обоих горела ненависть.
    - Хватит! – воскликнул главарь орков. – Схватить нарушителей, разбираться будем потом! Выполнять, живо!
    Всё произошедшее стало последней каплей. Когда один из орков-стражников подошёл к Безымянному, намереваясь его обезоружить, тот наотмашь рубанул его мечом. Раздался хриплый стон, из ужасной раны тут же брызнула кровь. За мгновение до того, как орки и крестьяне осознали произошедшее, воин крикнул что есть силы:
    - Бей-руби!!!
    Повторять ему не пришлось: все и так уже поняли, к чему дело клонится. Диего резко развернулся и в упор выстрелил в лицо одному из стражников у ворот, Ангар пронзил копьём второго. С громоподобным воплем Горн устремился навстречу оркам, замахиваясь секирой, следом за ним увязался Лестер, а Ларес, молниеносно вытащив меч, подскочил к ближайшему орку и точным резким взмахом перерезал ему горло. Не тратя больше времени, Безымянный и сам ринулся вперёд. На бегу он ударил бросившегося ему наперерез воина щитом по лицу и, не став добивать его, кинулся к орку в синем плаще. Издав яростный клич, он сделал резкий выпад, намереваясь поразить орка в области ключицы, но тот отразил удар навершием топора, и между ними двумя завязалась ожесточённая схватка. Какой-то орк с чёрной татуировкой на лбу размахнулся секирой и хотел зарубить Безымянного сзади, но тут один крестьянин схватил прислонённые к стене дома вилы и что есть силы вонзил их орку в основание шеи.
    - Ребятушки, помога-ай! – крикнул он, и среди крестьян пронёсся нарастающий боевой клич. Пусть у них и не было при себе никакого оружия, но ни один орк не устоит перед гурьбой крепких мужиков, навалившихся на него разом. Пошла кутерьма. Мильтен несколько секунд стоял в растерянности, соображая, что делать, но только увидел орка, сбитого с ног щитом Безымянного, так сразу же подбежал к нему и нанёс сильный удар посохом по голове. Похоже было, что орк потерял сознание, и молодой волшебник опять не знал, что ему делать. Он и не заметил, как орк-стрелок, стоявший отдельно ото всех, целится в него из арбалета. Зато это заметил Ларес и, не медля ни секунды, швырнул в супостата нож. Он вонзился стрелку промеж глаз, так что тот с диким воплем схватился за лицо и ещё долго катался по земле, корчась в агонии.
    - Не спи, волшебник, подстрелят! – крикнул вор Мильтену и, выхватив боевой кинжал, схватился с очередным орком. Надо сказать, по своей комплекции Ларес был отнюдь не подходящим для открытой борьбы, тем более с орком, и полагался больше на ловкость, чем на силу, а потому ему пришлось туго.
    Орк-командир тем временем нанёс Безымянному такой сильный удар по щиту, что лопнула и разорвалась его кожаная окантовка, а от щита полетели в сторону щепки. Да что там – отвалилась целая доска. Кисть руки у Безымянного чудом осталась цела. Герой отступил назад и еле увернулся от очередного удара противника, затем сам ударил мечом наискосок снизу, но орк парировал. Тогда Безымянный, сочтя щит в нынешнем состоянии ненужным куском дерева, швырнул его прямо в лицо врагу и, пока тот очухивался, взял меч обеими руками и нанёс колющий удар в подмышку, где тело противника не было защищено доспехами. Клинок славно вошёл в плоть врага, и герой даже вонзил его ещё дальше, крутанув для верности, после чего невероятным усилием вытащил обратно. Кровь с клинка обильно брызнула ему на лицо и рубаху. Орк хрипло застонал, пошатнулся и, выпустив топор, схватился за рану и упал ничком на землю. Однако рано радовался Безымянный: очередной орк-воин с волнистым мечом напал на него, и тут наш герой пожалел, что сошёл на берег без доспехов. Он отразил удар противника сверху, однако орк оказался на редкость проворным и, пока Ворон заносил руку с мечом, тут же нанёс резкий второй удар наотмашь. Лезвие краш-варрока[2] адской
    болью прошло сквозь плечо, оставив после себя рубленую рану, и кровь настоящим потоком хлынула оттуда. Безымянный вскрикнул, отступив на шаг и болезненно согнув руку, однако нашёл в себе силы заблокировать очередной удар, остановив вражеский меч в нескольких дюймах от лица. Несколько мгновений противники, скрежеща зубами, старались пересилить друг друга, и наконец наш герой, превозмогая боль в руке, отвёл меч орка в сторону, а следующим ударом рассёк ему лицо снизу доверху. Когда враг упал, он подскочил к нему, уперев ногу в грудь, обеими руками схватил меч и несколько раз вонзил в грудь орка, задыхаясь от ярости. Когда Безымянный поднял голову, мимо него пронёсся Горн, спеша на помощь группе крестьян. Вот уж кто единственный из всей группы был действительно равен оркам по силе: его секира крушила орочьи черепа и кости с такой же лёгкостью, с какой орки убивали иных людей.
    Битва выдалась скоротечная: крестьяне довольно быстро нашлись, и некоторые из них ринулись в близлежащую кузню, понахватав там копий, мечей и фальшионов[3]. Разумеется, некоторых из селян орки успели убить: благо, им не составляло труда размозжить человеку череп одним ударом. Но они точно не ожидали такого яростного сопротивления и потому были быстро сломлены. Безымянный успел увидеть, как Диего заколол шпагой орка, поваленного на землю двумя деревенскими мужиками. Поняв, что их дело плохо, орки дали дёру из деревни. К этому моменту их осталось всего двое. Одного из убегавших настиг Лестер, всадив ему в спину острый клевец, а второй успел выбежать за ворота и изо всех сил понёсся куда-то по дороге на север.
    - Диего! – только и крикнул Ворон, но Стремительный Глорх и так знал, что ему делать. Он, вновь схватив лук, выбежал за околицу вслед за удирающим орком, натянул тетиву, потратил не больше трёх секунд на прицеливание и выстрелил.
    - Готов, больше никуда не убежит, - сказал он через пару мгновений, и у всех вырвался вздох облегчения. Бой был закончен. И, судя по всему, все семеро героев остались живы. «Уже хлеб с маслом», - подумалось Ларесу. Мильтен наконец успокоился, перевёл дух и подбежал к раненому товарищу.
    - …Твою мать! – смачно выругался Безымянный, присев на колено и ухватившись за рану. – Вот ведь рубанул, сукин сын, а! Белиар дери, больно-то как…
    - Пфе, говорил я тебе – доспехи надень, - назидательно сказал Горн, закинув окровавленную секиру на плечо и улыбнувшись.
    - А не пойти бы тебе… - огрызнулся раненый герой. – А, ладно, твоя правда, дурак я. Сто раз дурак.
    - Дай лучше я рану осмотрю, - обеспокоенным голосом сказал Мильтен. – О-о-о… плохи дела, друг мой. Надо срочно перевязать, а чуть позже обработать и зашить. Ну, хоть тут от меня будет какой-нибудь толк. А то какой же из меня маг, когда я колдовать не могу?
    Безымянный молча кивнул. Тут их окружила толпа жителей деревни, и вперёд всех вышел бородатый мужик со светлыми волосами, чья одежда несколько выделялась на фоне других более приличным покроем и бóльшим количеством украшений. Протянув к ним руки в благодарном жесте и буквально лучась от счастья, он сказал:
    - Спасибо вам… избавили от беды… мы теперь век ваши должники будем. Вы кто такие будете, добрые люди?
    - А мы с Хориниса, - ответил Безымянный. – Шли кораблём в столицу, здесь мимоходом. Хотели пополнить запасы и разузнать, что творится… разузнали.
    - Так вы ещё не знаете про столицу? Ну да, впрочем, откуда бы…
    - Что не знаем? – настороженно спросил подошедший Лестер, утирая пот со лба.
    - Венгард-то того…
    - Захвачен?! – не на шутку удивился Безымянный, да так, что у него глаза на лоб полезли.
    - Нет. Месяца эдак два тому назад под столицу орки пришли. Ну, значит, им ещё некромант помогал какой-то… Ксардас его зовут, кажись. Уж сколько про него бают, аж не обсказать…
    - Постойте, постойте, - ещё больше недоумевал Безымянный. – Ксардас? Он был здесь? Какие у него дела с орками?!
    - Так он ведь это, оркам-то колдунством своим помог, ага. Они и Фаринг взяли, и в венгардской стене брешь пробили… а ещё бают, что этот Ксардас своей некромантией извёл рунную магию, вот ведь оно как.
    - Так вот почему я не мог творить волшебство… - каким-то голосом обречённого сказал Мильтен и медленно осел на землю, схватившись за голову. – Иннос помилуй нас… это конец…
    - Та-ак, - протянул Безымянный и неуверенно закивал. Теперь картина событий начала постепенно выстраиваться у него в голове. – Так всё же, что с Венгардом?
    - В общем, как орки брешь в стене пробили, король наш решил над столицей барьер наколдовать. Купол. Ну, что-то вроде того, что над Миненталем стоял, только пожиже. И остался он с остальными людьми запертым в городе вместе с горсткой орков, вот так-то. И с ним все его пять принцев. И никак туда не пройдёшь: кругом орки, а барьер вовнутрь не пущает, говорят, молниями бьёт.
    - Ага, ага, - избраннику богов только и оставалось, что кивать в ответ на эти ошеломляющие новости. – Знаете… - тут он снял с пояса фляжку с водой, кое-как одной рукой открыл её и отхлебнул пару раз. – Знаете что, давайте-ка сначала приведём здесь всё в порядок. А потом и поговорить можно. У меня к вам много вопросов будет, очень много.
    - Кстати, - вступил в дискуссию Лестер. – Там в рыбацком посёлке два мальчика-близнеца были, они маму с папой искали. Что с родителями, живы ли?
    Староста деревни, а именно им являлся бородач, сразу стал каким-то понурым.
    - Беда-то какая. Отца ихнего орки… того… а мать… - тут он огляделся вокруг и, стоило его взгляду упасть на погибшую женщину, воскликнул. – Ба! Да это ж ведь она, Анни… Иннос милосердный, за что?!
    Лестер тут же сорвался с места и подбежал к бездыханному телу, хотя ему и так уже было всё ясно. Он склонился над женщиной, осмотрел лицо, и через какое-то время поднял тяжёлый, горестный взгляд на Безымянного. По глазам бывшего послушника тот сразу догадался: сегодня двое братьев-близнецов не дождутся маму и папу домой.
    Они их никогда не дождутся.
    В бессильной ярости Ворон ударил кулаком по земле.


    [1] Шоссы – длинные мужские чулки, широко распространённые в средневековье. Могли быть как раздельными, так и сшивными, с промежуточной ластовицей.

    [2] Краш-варрок – название одноручного орочьего меча, имеющего волнообразное лезвие и прямой обух.

    [3] Фальшион – тесак с клинком, плавно расширяющимся к концу, часто слегка искривлённым и с выраженной елманью. Лезвие ближе к острию было скошено к обуху, длина клинка могла варьироваться.


    Dem Morgenrot entgegen
    Lezer ist offline Geändert von Lezer (01.12.2013 um 20:47 Uhr)

  2. #2 Zitieren
    Waldläufer Avatar von ded5
    Registriert seit
    Apr 2011
    Beiträge
    182
    Почитаем,спасибо !
    ded5 ist offline

  3. #3 Zitieren
    Veteran Avatar von Wilde
    Registriert seit
    Aug 2009
    Beiträge
    556
    Молодец!
    До окончания скоро доберёшься?
    "Ночь Ворона" - последняя "Готика".
    Wilde ist offline

Berechtigungen

  • Neue Themen erstellen: Nein
  • Themen beantworten: Nein
  • Anhänge hochladen: Nein
  • Beiträge bearbeiten: Nein
  •