Home Risen Risen2 Forum English Russian

Registrieren Hilfe Kalender Heutige Beiträge
Ergebnis 1 bis 3 von 3
  1. #1 Zitieren
    Veteran Avatar von dotsent
    Registriert seit
    Jul 2011
    Ort
    Russia, Moscow
    Beiträge
    652
    Безымянный и Гном

    Юмористическая повесть по мотивам




    Знакомство

    На песке за валуном что-то блеснуло.
    «Надеюсь, это чёртов меч», - подумал Безымянный, подкрадываясь к камню. За полчаса обследования побережья ему не попалось никакого оружия, за исключением кучи гнилых палок и непонятной штуковины из стали.

    «Похоже на доисторическое оружие... На эфесе непонятные письмена, клинок необычайно тонок, хмм...» С первого взгляда было понятно, что старый добрый удар с плеча эта игрушка не переживёт.
    «Возможно, эта штуковина используется в домашнем хозяйстве. Или в ритуалах. Кто знает, куда это лезвие вставляют дикие гномы во время своих кровавых игрищ. - Безымянный с ужасом обернулся к кромке леса. - Птица, всего лишь птица. Или мартышка. Возможно, даже удастся приманить одну. Говорят, мясо у них что надо».

    За валуном он с облегчением выдохнул. Одноручный меч, пусть и тупой, отлично подходил для обороны от назойливых песчаных чертей.
    «Кстати, а что я здесь делаю? После того боя память ни к чёрту стала... Как бишь там было то... Ээ-эх, растуды её в качель, и это забыл! Надо будет к магам сходить». Для Безымянного проблемы с памятью были не в новинку. Не раз забывал он оплатить аренду за свою халупу выпивохе-хозяину, а оставленный однажды на разогрев утюг на плите в итоге стал причиной пожара. «Эхехе, неплохо тогда меня отделали громилы Большого Бада. Мелочь это всё конечно, но глаз жаль...»

    Между тем, солнце неуклонно приближалось к горизонту. Длинные тени прибрежных пальм дотянулись до кромки пены вдоль пляжа, а от воды потянуло душком. Безымянный повесил меч на самодельную перевязь из Морского Водокраса и поспешил к опушке. До темноты было необходимо уйти как можно дальше вглубь острова, иначе проснуться можно было уже в лапах феторцев. Безымянный передёрнулся. Воспоминания были ещё слишком свежи. Этот запах, эти умоляющие глаза...

    В тени гигантского папоротника что-то зашуршало. Безымянный с проклятиями запутался в самодельной перевязи. Из сгущающегося сумрака леса на побережье осторожно выступил гном. В руках он держал ту самую штуку с узким лезвием. «Нет!», - панически мелькнуло в мыслях у Безымянного. В голове мгновенно возник образ продирающегося через заросли вопящего человека с торчащим между ягодиц вычурным эфесом.

    - Банго пада, человек стоять спокойно! – неожиданно сипло вскрикнул гном.
    - Моё человеческое имя – Джаффар, – продолжил он тонким голосом, откашлявшись. – Долго ждать пришлось тебя, время уходит безвозвратно.
    - Ты говоришь!.. – прохрипел Безымянный. Он чувствовал, что земля уходит у него из-под ног. Перед глазами замелькали мушки, а где-то внутри как будто что-то порвалось. «Мой шаблон...», - успел он подумать, прежде чем дурманящая бездна поглотила его целиком.



    ***


    Голова нещадно болела. Безымянный открыл глаза. Он лежал на мягком мхе, над головой качался густой лиственный полог, дающий приятный полумрак внизу. «Странно. Дубы, буки... Вон берёзка виднеется. А с пляжа только пальмы и видел... И холодно как», - Безымянный поёжился. – «Как будто в другой климатической зоне оказался. Чёртов остров!».

    Он огляделся. Лагерь находился на небольшой поляне с утоптанной землёй. Видимо, место не раз использовалось для стоянок. Над тлеющим костром висел скворчащий котелок, а неподалёку виднелось странное земляное углубление. Безымянный встал и, шатаясь, подошёл к котелку. Густое бурое варево жирно поблескивало в редких солнечных лучах. Странный запах навевал смутное ощущение дежавю. Он отошёл к яме. Глубиной не больше фута, она имела округлые очертания и была основательно утрамбована. На дне виднелось подозрительное мокрое пятно.

    - Кабедо уходить, идти далеко, – раздалось за спиной.
    Безымянный резко обернулся.
    - Почему ты не убил меня? – проговорил он неожиданно севшим голосом.
    - Убить? – гном щербато ухмыльнулся. – Зачем Джаффар убить психагог?
    - Но гномы всегда убивают людей... И говорить не умеют...
    - Мура! – гном трубно высморкался. – Всё не так и не сяк!

    «Да он интеллектуал», – подумал Безымянный.

    - Зачем ты ждал меня вчера? И что это за мокрое пятно в той яме?
    - Неважно! – отрезал гном. – Мы ждать психагог, у нас большая партия догномусов, они готовы отправиться в большооое путешествие! – гном задёргался и закатил глаза.

    «Эге... Надо найти свой меч, пока этот безумный чего не отмочил». Безымянный успел хорошо рассмотреть гнома. Ростом не больше 4 футов, гном был широк в пузе и плечах. Одетый в характерный для гномов бесформенный балахон, он чем-то неуловимо отличался от остальных своих собратьев. «Да у него шляпа! И как я сразу не заметил эту фантазийную шапочку сливового цвета». За спиной гном («Джаффар. И что за имя такое... И с каких это пор гномы вообще имеют имена») носил гигантский рюкзак, по виду тянувший на полных два пуда. Огромные неуклюжие ступни с твёрдым роговым слоем не нуждались в обуви. Руки, так же огромные, выглядели, тем не менее, ловкими и хваткими. «Этот своего не упустит», – размышлял Безымянный, безрезультатно оглядываясь в поисках своего меча.

    - Понимаешь... э... Джаффар, я не знаю, что я здесь делаю. Я забыл, – Безымянный почувствовал, что начинает краснеть.

    «Чёртова память! Чёртов гном, медуза ему в печень! Чтоб вас всех морской дьявол побрал!».

    - Шаман разберётся, – успокаивающе проговорил гном. – Дорога дальняя, пора выступать в поход. Нас ждёт большооое путешествие! – гном экстазически задёргался. По зелёному подбородку юрко побежала сопля.

    Безымянный обречённо огляделся в поисках меча. Его совсем не прельщала мысль идти куда-то с этим чудовищем. С другой стороны, оставаться одному, в лесной глуши, на неизвестном острове и без оружия явно было не лучшей идеей.

    - Ну что же... Пойдём. Только мой меч...
    - Джаффар сломать его. Меч давно одревнел, акуна томато шпага! – гном ловко выхватил из-за спины штуку с узким лезвием и молниеносно сделал два колющих выпада.
    «Так вот как ей пользоваться. Надо будет на досуге попрактиковаться».

    В кустах треснула ветка. Что-то пронеслось справа.
    - К костру! – гном полукругом пошёл по периметру поляны. Сейчас, втянув голову в плечи, воинственно фыркая со шпагой наперевес, он выглядел во истину устрашающе.

    Из кустов со всех сторон бесшумно выступили мерзкие твари. Не многим выше гнома, чудовища обладали мощными толстыми ногами. Длинную чешуйчатую шею венчала отвратительная голова с большим кривым клювом. Монстры утробно заквохтали. «Не меньше четырёх, а может быть и пять», – Безымянный вытянул из костра обугленную головню. Ближний к гному Петухозавр молниеносно прыгнул вперёд. Подпустив страшилище поближе, гном вольтом ушёл влево и сделал неуловимое движение шпагой. Чудище с визгом повалилось в тлеющий костёр, опрокинув котелок. Поляну заполнила нестерпимая вонь. Петухозавры слева и справа безмолвно прыгнули вперёд. Мощный клюв мгновенно раздробил головню, и Безымянный с всхлипом повалился назад. Уродина, покачиваясь, подходила всё ближе. Клюв раскрылся и на свет вылезло нечто, когда то бывшее языком. Иссиня фиолетовое, с вздувшимися прожилками, оно истекало сукровицей и гноем. Чудище истошно взревело и камнем повалилось на Безымянного. Над головой стоял улыбающийся гном, рядом корчился безголовый труп третьего монстра. С кончика шпаги медленно капала кровь.

    - Осторожнее! Их было четверо!
    - О чём ты? Их было трое, и все мертвы. – Гном со знанием дела оглядел побоище, – Вставай! Нас ждёт хороший завтрак!
    dotsent ist offline

  2. #2 Zitieren
    Veteran Avatar von dotsent
    Registriert seit
    Jul 2011
    Ort
    Russia, Moscow
    Beiträge
    652
    Званный ужин


    Дом стоял на четырёх толстых столбах в дельте реки Нижние Барсуки. Милей южнее начиналось обширное болото, носящее незамысловатое название Барсучья топь. Солнце уже скрылось за верхушками старых елей и полчища комаров нещадно кусали Безымянного, одетого в лёгкую парусиновую рубашку с открытой грудью.

    - Не чеши, ёще хуже будет, – гном умиротворённо высморкался в руку.
    - Почему тебя не кусают эти мелкие твари?
    - Сальные железы гномов вырабатывают особый секрет, мы называем его Til baka. Глупые люди называют его вонец.

    «Не настолько люди и глупы», - усмехнулся про себя Безымянный. И правда, душок от гнома исходил весьма специфический.

    - Кто живёт в этой лачуге?
    - Зиг-баба. Старая ведьма. Жди у пенька, старуха не жалует человечин, – с этими словами гном вперевалку направился к перекидным мосткам.

    Безымянный подошёл к воде. Дубовые столбы, окованные стальными обручами, уходили в речную муть. В сгущающихся сумерках вода казалась чёрной, таящей угрозу. Внезапно пришла мысль раздеться и с головой нырнуть в омут. Безымянный отогнал от себя дразнящие злотворные думы. Один раз повезло, на второй удача могла отвернуться. Его передёрнуло. Образ воющего феторца никак не хотел уходить.

    «Не любит человечин... От чего старая женщина не любит людей? И что она делает одна в глуши на острове, населённом карлами?». Безымянный с шипением потёр зудящую грудь. «Чёртовы пираты, бушприт твою в компас! Что за дикарский обычай носить рубаху, застёгивающуюся только до пупа!», – самодельная манишка из лопуха никак не хотела держаться на нужном месте. – «А в реке так прохладно, наверное...», – он со стоном отошёл от воды.

    Скрипнула дверь избушки, и из проёма появилась морда Джаффара.

    - Можешь зайти в сени, должно статься, дельце затянется.

    Деревянные мостки стонали на каждом шаге. Дверь, не более 5 футов высотой, открывалась в тесные тёмные сени. На противоположной стене виднелся силуэт ещё одной низкой дверцы («Уж не гномиха ли эта ведьма?»), из-под которой выбивалась полоска света. Справа угадывалась махина квашни, слева сени терялись во мраке. Над входной дверью висело перевёрнутое чучело совы. Стеклянный глаз осоловело смотрел на Безымянного. Он поискал глазами стул или лавку. Рядом с квашнёй стояла низенькая табуреточка, и он взгромоздился на неё. «Мда, хорош я, весь опухший от укусов, с лопухом на груди, корячусь в тёмных сенях на сломанной табуретке. Ниже упасть уже не получится, как ни старайся». Ко всему прочему, Безымянного мучил жуткий голод. С момента битвы у костра прошло 3 дня, а в лесу кроме ягод ничего съестного не обнаружилось. Гном беспрерывно пыхтел трубкой, испускающей на редкость забористый смрад, который отчасти отбивал голод. Тем не менее, к вечеру второго дня даже трубка не могла унять разыгравшийся зверский аппетит. Сам гном питался запасом солёной рыбы, закусывая трапезу жевательным табаком. По простоте душевной Безымянный тоже отведал рыбки, столь нахваливаемой гномом, и встретил рассвет в соседних кустах с непременным лопухом в руках. Как позже самодовольно поведал Джаффар, рыба была с основательной тухлинкой, что особенно ценилось среди гномов.

    Безымянный зевнул. В сенях стоял затхлый горячий воздух, и дремота смыкала веки. Откинувшись на спинку табуретки, он забылся чутким тревожным сном.

    Он плыл на плоскодонке по неподвижной воде. Огромные лопухи тянули свои иссохшие листья к лодке. Всё было спокойно. Пока. Чувство нарастающего ужаса ширилось в груди, и когда достигло своего апогея, из тьмы с торжествующим уханьем вылетела сова.

    Безымянный с криком свалился со своей табуретки. Сова над дверью смотрела прямо в душу. «Какой леший повесил её вверх ногами?». Он, кряхтя, поднялся и прошёлся по сеням. На стенах висела всякая всячина, уместная в сельском хозяйстве. Жестяное корыто, коромысло и колесо от плуга соседствовали с гирляндами сушеных грибов и вязанками чеснока. «Даже хомут есть. Только прок от лошадей в этом болоте, как от козла молока».

    За дверью послышался перестук коротких ножек. «Детских ножек», - образ пришёл неожиданно и ярко. Ерёма, заливаясь смехом, бежит по коридору. Деревянные башмачки дробно стучат по полу. Он подбегает и... Дверь с душераздирающим скрипом открылась, и в сени выкатился гном. На мозолистые ступни были одеты деревянные башмаки. Безымянный вытер испарину.

    - Зиг-баба приглашает тебя отужинать с ней. – Гном тревожно огляделся, – Слушай... Старуха совсем одичала в глуши. Я окошко притворил, но не запер. Ну, пойдём!

    Волосы на затылке Безымянного зашевелились. «Где то я это уже встречал».

    Изба освещалась лучинами и одной сальной свечкой, укреплённой наплывами воска прямо на столе. Маленькие слюдяные оконца выходили на медленно текущий рукав речки. Безымянный тоскливо оглядел путь побега. «Он издевается? В это окошко голову едва просунуть можно».
    У дальней стены глухо ухала огромная печь. В устье легко могла пройти откормленная хрюшка, а из подполья раздавались болезненные стоны.

    - Милости прошу к столу! – проскрежетала хозяйка. Голос был неприятный.

    Безымянный оторвал взор от тёмного отверстия. Карга и правда была стара. Дряхлость немилосердно скрутила бренное тело. Когда то семи футов ростом, сейчас ведьма едва достигала пяти. «Избушку как на заказ строили. Сколько же ей лет...». На иссохшем теле болталось засаленное тряпьё, поверх которого был напялен цветастый передник в пятнах. На седых клочкастых волосах с прозеленью была повязана красная косынка завязками вперёд. Зиг-баба сделала приглашающий жест. Безымянный сел на кособокий стул справа от хозяйского места.

    - Отведай, соколик, капустки! Собснаго посола, с секретным инжжридеентом! – старуха размашисто зачерпнула из чугуна килограмм квашеной капусты и с размаху шмякнула на тарелку.
    - Холодец ой хорош! – знатный кусок отправился прямиком в капустную гору. – Из мозгов делала, как знала, что гости будут!

    Безымянный затравленно взглянул на гнома. С детства приученный трапезничать по всем правилам столования, он чувствовал подкатывающую к горлу тошноту при виде куска оплывающего холодца среди холмов дурно пахнущей капусты.

    - Премного благодарен, присаживайтесь, пожалуйста, не стоит беспокоиться... – выдавил он из себя.
    - Ох-ох-ох, какой воспитанный то, ядрёна мать! – старуха хрюкнула и утёрла слезу.

    Безымянный прищурился от дыма чадящей свечки. На подбородке ведьмы синела огромная бородавка, заканчивающаяся пучком чёрных волос. «Хоть в косы заплетай», – подумалось ему. Необычайно тонкий нос крючком загибался к полу. Под нижней губой росла жидкая бородёнка, судя по длине лелейно взращиваемая хозяйкой.

    - Ты ему настойки клюквенной дай, а то он дристает уже два дня, – подал голос гном. Безымянный возмущённо глянул в его сторону.
    - Дристает, гришь, – живо откликнулась ведьма, по-видимому заинтересовавшись вопросом, – а консистенция какая?
    - Капуста очень вкусная, – поспешно сменил тему Безымянный, заталкивая в рот шматок капусты.
    - Благодарствую, касатик, благодарствую! – прошамкала карга, обеими руками запихивая в рот охапки капусты. Беззубые дёсна, судорожно дёргаясь, жадно захватывали капустные волокна. Содрогнувшись всем телом, ведьма звучно икнула.
    - А, чтоб тя за ногу леший в бурелом, трижды через колено налево в дудку! – старуха подскочила к печи и сняла заслонку размером с калитку. – Совсем запамятовала, овца подколодная! Барашек пячёный в огуречном рассоле с потрохами!

    Безымянный сглотнул. Барашек весил не меньше 2 пудов и помещался на почерневшем от времени чугунном блюде. «Как эта согбенная развалина ворочает такие тяжести? Уж не действие ли это ведра квашеной капусты?». Ловко выудив из-за пазухи аршинный нож, Зиг-баба вспорола брюхо барану.

    - Кишочки на бульон, сердечко на желе... – погрузившись по локоть во внутренности, напевала ведьма. Безымянного замутило. Гном невозмутимо набивал курительную трубку.
    - Ээ, спасибо, бабушка, я сыт, да и в дорогу пора, дела там...
    - Ну так полезай на полати! Утро вечера мудренее, нонеча по лесам опасно ночью шастать, – ведьма в упор смотрела на Безымянного. «У неё разные глаза», – с холодком в груди подумал он. Проклятый гном всё молчал, занятый своей трубкой.

    - Спасибо, с удовольствием переночую у вас в доме...
    - Пей! – ведьма сунула глиняную кружку с мутной красной жидкостью.
    - Премного благодарен, но я завязал...
    - Пей! – холодок в груди нарастал и уже добрался до желудка. «Боги, только бы не человечья кровь...». Он сделал робкий глоток. Пойло ожгло внутренности дьявольским огнём. Безымянный с глухим «Ох!» повалился обратно на стул.
    - Забориста, бродяга! – ведьма с хихиканьем приложилась к кувшину. – Туды её налево... – добавила она, немного подумав.

    Безымянный на ватных ногах доплёлся до печи. Настойка вдарила ему в голову, и полати, казалось, простирались в бесконечность. Из дальнего угла кто-то светил блестящим глазом. «Наверное, кошечка...», – подумал Безымянный, проваливаясь в пучины сна без сновидений.



    ***


    «А кишечник то отпустило», – заметил он, шагая на следующее утро по лесной тропинке.
    Гном, топая рядом, напевал что-то себе под нос («Кишочки на бульон...»), а впереди стояла манящая неизвестность, обещая множество захватывающих приключений.
    dotsent ist offline

  3. #3 Zitieren
    Veteran Avatar von dotsent
    Registriert seit
    Jul 2011
    Ort
    Russia, Moscow
    Beiträge
    652
    Склеп


    Усталые путники свернули на неприметную лесную тропинку, змеёй спускавшуюся в сумрачную лощину. Солнце только начинало своё печальное шествие к горизонту, насквозь пробивая редкую осеннюю листву. Лёгкий ветерок, поднимающийся от тяжёлой поступи путников, с шелестом взметал сухие листочки, отчего казалось, будто кто-то незримый плетётся за спиной. Устье лощины пасмурно темнело на фоне горящего всеми красками леса, обдавая путешественников своим волглым дыханием. Склоны густо поросли старым ельником, подступающим к самой тропке. Под колючими лапами, заплесневевшими от тесноты и недостатка солнечного света, вольготно произрастали семейства поганок.

    - Грибы с кладбища? – Безымянный с неприятным удивлением глянул на гнома – Зачем тебе могильные поганки?
    - К твоему сведению, Кубурник – ценнейшее растение. И растёт он не на могилах, а в склепах, – гном недовольно забурчал что-то насчёт людского невежества.
    - Из него получается отличный нюхательный табачок и похлёбка, – продолжал гном, – а ещё при гнойных нарывах помогает! – он нравоучительно поднял вверх когтистый палец.

    К собственному удивлению, Безымянный всё больше проникался уважением к маленькому уродцу. Кривозубый и горбатый, он мог часами курить свою трубку и глубокомысленно прочищать горло. Тем не менее, когда дело касалось насущных надобностей, будь то разведение костра в ливень или поиск съедобных корений глухой ночью, гном проявлял чудеса ловкости и находчивости. Ко всему прочему, он виртуозно владел шпагой и охотничьим ножом.

    «Где мои тридцать лет, – сокрушённо размышлял Безымянный. – Как я обращался с секирой! А с мечом! Эхх...» За последние десять лет беспробудного пьянства и всепоглощающего тунеядства, перемежающегося приступами ночного обжорства, он растерял все свои боевые навыки. Но, надо отдать должное, кулинарные рецепты, когда-то мимоходом прочитанные или услышанные, до сих пор крепко сидели в памяти, позволяя зарабатывать пару грошей в ночлежке, где Безымянный подрабатывал по выходным. По будням же он предпочитал отлёживаться в своей кособокой хибаре, топя печаль и уныние в бутылке разбавленного рома. Безымянный уже и не помнил, что сподвигло его скатиться на самое дно, а честно говоря, и не хотел вспоминать. Правда могла оказаться слишком горька и неприглядна, а жизнь нищего тунеядца таила в себе и некоторые положительные моменты. Например, можно было не мыться месяцами. Или милостыню клянчить на паперти. Безымянный тяжко вздохнул. «Возможно, это путешествие поможет мне начать новую жизнь. Чем чёрт не шутит». Ещё неплохо было бы вспомнить, что он делает на этом проклятом острове.

    - Почти пришли, – гном принюхался. – Вот это букет!
    - О, фимиам!
    Пьянящий, как вино,
    Взнесёшься ты к богам,
    Вернёшься, как...
    - Хм, забыл конец, – гном озадаченно почесал голову.

    Безымянный, за исключением прелых иголок да курительного табака гнома, ничего не чувствовал. Тропинка, тем временем, всё бежала вниз и вниз, петляя между скрюченными ёлками.

    - А кто в домике живёт?
    - Чавой? – гном рассеянно почесал зад.
    - Чей склеп, спрашиваю.
    - Царька одного забулдыжного. Правил на соседнем острове, да и помер от поносу. Говорят, кровавого... – гном суеверно скрутил дулю. – А почему здесь похоронен, уже никто и не упомнит. Давно это было...

    Безымянный хмыкнул. Животный страх гномов перед болезнями желудочно-кишечного тракта всегда забавлял его. «Поноса как огня боятся, а от воздушной гангрены или отёка мозгового пузыря и не чешутся. Воистину, септон Игнатий был прав: душа гнома – потёмки».
    Между тем, дремучая стена ёлок вдруг оборвалась, открыв взору живописную проплешину, со всех сторон обрамлённую плотной стеной леса. На дальней стороне поляны в глухом массиве древ виднелся небольшой просвет, служащий, по-видимому, началом новой тропы.

    Путники направились к приземистому сооружению мышино-землистого цвета, громоздившемуся посередине поляны. Разросшийся плющ поднимался из самой земли и весьма эстетично обвивал грузные формы склепа. Земля, поросшая сочной зелёной травкой, была подозрительно упругой, а невдалеке от склепа виднелся заросший прудик. Благовоние, исходившее от него, чрезвычайно насыщало окружающее воздушное пространство ароматами не то чтобы приятными, но весьма неожиданными и экзотическими. Неискушённый нос Безымянного смог распознать запахи тины, зелёной глины, лежалых портянок и квашеной капусты, опробованной им ранее у Зиг-бабы. Кроме того, во рту оставалось интересное послевкусие, истинную природу которого Безымянный никак не мог разобрать.

    «Какой слабоумный додумался построить склеп в болотной низине?».

    - Быстрее собирай свои грибы, – Безымянный глянул на солнце, уже на треть скрывшееся за верхушками елей. – Надо выбраться из этой дыры до темноты.
    - Нее... – гном, крякнув, скинул рюкзак – Кубурник должно собирать с утреца, тогда табачок выйдет особо ароматным. – Он авторитетно огляделся. – Ныне же надлежит развести костёр, рыбкой закусить, да на боковую отправляться. Вот только проверю, не умыкнул ли кто урожай... – с этими словами он направился к тёмному порталу склепа.

    Безымянный с раздражением посмотрел в спину гнома, осторожно спускающегося во тьму подземелья. Путешествие в деревню к шаману, казалось, длилось уже несколько месяцев. Гном постоянно норовил отклониться от заданного курса с тем, чтобы пополнить свою великоразмерную торбу полезнейшими запасами. Безымянному с великим трудом удалось отговорить Джаффара от вояжа в поселение Нижние Барсуки за партией барсучьих когтей. Отказ от посещения Верхних Барсуков дался ещё сложнее, уж больно велико было желание гнома обогатиться барсучьими ушками.

    На резонный вопрос Безымянного, зачем гномам эти великие ценности, Джаффар поведал торговую идеологию, принятую гномьими старейшинами ещё в незапамятные времена. Выражалась она схемой:
    1. Барсучьи когти
    2. Барсучьи уши
    3. Барсучий жир
    4. ???????
    5. ВЫГОДА

    Безымянный, как ни пытался, не смог уловить в схеме логическую закономерность, но тем больше проникся ею и даже решил начать собственное дело, если удастся выбраться с проклятого острова.

    Разубедить же гнома от визита в склеп не получилось, а теперь выяснялось, что и ночевать придётся в болотной низине, кишащей комарами.
    Из чрева усыпальницы раздалось пыхтение, а потом показался и сам гном.

    - Слава богам, всё на месте...
    - Если ты знал, что сегодня мы ничего не соберём, зачем было спускаться в эту зловонную дыру на ночёвку? Скажи-ка, все гномы так глупы, или только особо уродливые?!
    - Цыц! – басисто взвизгнул гном – Тут микроклимат лучше! Да и земля помягче...

    «Ага, лучше. Для маленьких зелёных уродцев», – подумал Безымянный, но в слух сказал:
    - Нас же комары сожрут! Вернее, меня... – в голове вертелась какая-то мысль. – Постой-ка... – мысль никак не хотела оформляться во что-то осмысленное. – Да ты же... – идея исчезла, оставив в голове отупляющую пустоту. «Тьфу, как всегда, – вздохнул Безымянный. – Всё-таки не прошёл даром тот удар по голове...».
    - Не беспокойся, здешняя тина отлично отгоняет комаров. Ну, пойдём! – с этими словами гном подхватил рюкзак и направился к черневшему невдалеке пятну кострища.



    ***


    - Слушай, а что мы у Зиг-бабы то делали? – Безымянный с аппетитом хрустел бараньей ногой, полученной им от старой карги на дорожку. Солнце давно уже скрылось из виду, и костёр был единственным источником света и тепла.
    - Так это, как бишь его, жир забирали, – гном с не меньшим аппетитом чавкал солёной рыбой не первой свежести, несколько понижая, таким образом, аппетит Безымянного.
    - Жир? Чей? – стоны из-под огромной печи неожиданно всплыли в памяти, отозвавшись не лучшими ощущениями в желудке.
    - Чей-чей, барсучий, конечно! Ты что, забыл Схему?
    - Ах да, точно... – Схема произвела большое впечатление на Безымянного, и он с большим энтузиазмом обдумывал, на что потратит великие прибыли, полученные им от рыбьей чешуи и раковин улиток. (А именно такие товары, по зрелом размышлении, он решил собирать.)

    - Как ты думаешь, шаман поможет мне вспомнить всё?

    Гном ухмыльнулся.

    - «Вспомнить всё» – звучит как название какой-нибудь фантазийной легенды о путешествии к звёздам. – Он мечтательно взглянул в тёмное небо. – Всё не всё, а кой-чего вспомнишь. Например, что должен забрать молодых гномов.
    - И куда я их должен забрать?! У меня ни корабля нет, ни захудалой лодки...
    - Куда и всегда – на Кальдеру. А корабль обычно забирает психагогов с догномусами на Южном пляже, а не на Западном, где я тебя забрал. И кого там только набирают... – он с упрёком покачал головой.
    - А знаешь... – задумчиво начал Безымянный, – я ведь не всё забыл. Отдельные воспоминания порой вспыхивают в голове. Вот, помню, в детстве...
    - Очень интересно! – гном с энтузиазмом загремел походными кастрюлями.
    - Так вот... – настойчивый перезвон кастрюль выбивал все мысли из головы – Как-то я... Проклятье! – он прихлопнул очередного комара.

    - Ты говорил, что тина их отгоняет.
    - Ага, отгоняет. Если её в костёр бросить. Можешь сходить за ней.
    Безымянный со злостью глянул на гнома.
    - А почему ты говоришь об этом только сейчас, а не когда солнце ещё освещало эту промозглую дыру?!
    - Да запамятовал что-то... – гном невозмутимо завозился с курительной трубкой.
    В голове опять закрутилась какая-то мысль, вроде бы очень важная... Безымянный с бурчанием поднялся.

    Путь к пруду пролегал мимо тёмной громадины склепа. Как и всегда, не к месту вспомнились слышанные в таверне байки о гулях и умертвиях. Насколько помнил Безымянный, гули обитали на кладбищах, а умертвия предпочитали закрытые пространства. Катакомбы. Или склепы. «Спокойствие, только спокойствие... Взрослый же мужик, сороковник на носу...». Из-под ног выскочила лягушка, и Безымянный с всхлипом подавил крик.

    Берег густо зарос камышом и осокой. Густая же трава сменилась хлюпающей скользкой грязью. Безымянный, поскользнувшись, с чудовищным проклятием повалился на бок.

    «Мерзкий гном, гром и молния ему в причинное место! Кажется, неспроста он забыл о тине...». Подобравшись к воде, он вслепую зачерпнул лоханью, полученной от гнома, прибрежную тину и поковылял обратно. Совершенно случайно лохань оказалась мелкой, а ручки крепились таким экстравагантным способом, что нести её приходилось над головой, предельно раскорячив локти и вывернув запястья. «А ведь феторцы то и в прудах, бывает, заводятся...», – он со страхом оглянулся через плечо, при этом выплеснув половину тины себе на голову. «И как я оказался в такой преглупой ситуации...», – такая мысль не в первый раз приходила Безымянному в голову. Достаточно вспомнить случай с сундуком, где он просидел два дня из-за некстати закрывшегося замка. Или тот инцидент с мышью... От разыгравшихся позорных воспоминаний кровь прилила к лицу, и Безымянный опять грязно выругался, упомянув последовательно гнома, акулу и якорь с четырьмя рогами.

    Путь назад показался короче. Правда, проходя мимо склепа, Безымянный будто бы услышал злобный хрип, поэтому к костру он приблизился уже лёгким галопом, высоко вскидывая ноги во избежание неожиданного падения.

    - Что-то случилось? – гном, вальяжно раскинувшись под сенью рюкзака, с довольным видом попыхивал трубкой.
    - Нет, ноги решил размять, – Безымянный с присвистом дышал, судорожно сжимая над головой почти опустевшую лохань. – Прямо в костёр выливать?
    - Ага, в самую серёдку. Ну а я покемарю немного, – с этими словами гном укрылся одеялом и тут же зычно захрапел.

    Надо ли говорить, что вонь от горящей тины оказалась на столько забориста, что Безымянный провёл почти бессонную ночь, усердно подавляя рвотные позывы. Зато комары не кусали.



    ***

    Проснулся Безымянный от тычка мозолистой ступни в бок. Несмотря на полуночное бдение, голова оказалась на удивление ясная.

    - Вставай, budala, грибочки ждут! – гном сменил свой обычный балахон на лёгкую расписную рубашку и ледерхозен, по мнению Безымянного, чересчур короткие для волосатых зелёных ног.
    - Кхм... В склепе, должно быть, холодно, не хочешь ли ты надеть свою обычную хламиду...
    - Глупый человек! Maluwag na pangkalahatang не годится для сбора урожая! Срамота! Безграмотность! – он с укором сплюнул.
    - Хотя бы штаны надень... – взгляд Безымянного помимо воли возвращался к кривым волосатым ногам.
    - А это что?! – гном щёлкнул подтяжками. – Хватит вести глупые разговоры, пойдём!

    Широкие истёртые ступени, по прикидке Безымянного, уходили под землю не меньше, чем на 20 футов. «Мало им было усыпальницу в болоте построить, они её ещё и с подземной камерой сделали».
    Глубокомысленные размышления прервал поток холодного воздуха, ударивший в лицо из утробы шахты. Наличие вентиляции несколько реабилитировало «их» в глазах Безымянного, но не настолько, чтобы он прекратил недовольно ворчать себе под нос.

    - Так ты говоришь, грибы эти...
    - Тихо! – сердито зашипел гном, оплевав при этом Безымянному всю рубаху – Грибы не любят шума!

    Неожиданно он утробно запел. Песня эта, исходившая будто бы из самой глубины гномьего тулова, эхом отражалась от сырых стен и возвращалась обратно дикой сатанинской какофонией, дерущей за самую душу. Волосы на голове Безымянного встали дыбом. «Дикарь. Кровавые обряды. Шпага в заду...», – кошмарные образы молниеносно сменяли друг друга, – «Надо взять себя в руки... Без гнома не выбраться… Помнить о Схеме!», – воспоминания о великой гномьей Схеме несколько приободрили Безымянного, и он перевёл дух.

    Между тем, лестничный марш закончился, и тьма, несколько сдерживаемая до этого стенами шахты, обступила Безымянного со всех сторон. Мерцающий факел, обозначающий местоположение гнома, поплыл куда-то влево.

    - Ээй! – срывающимся шёпотом засипел Безымянный. – Подожди меня, я боюсь... То есть, ничего не вижу... – одинокая мужская слеза сбежала по щеке и затерялась в спутанной бороде.

    Ярко вспыхнул стенной факел. Затем ещё один. Безымянный спешно утёр слезу и огляделся. Лестница заканчивалась в центре прямоугольного помещения, уставленного по стенам грузными каменными скамьями. Помимо них в склепе был всего лишь один предмет меблировки. У противоположной стены, прямо напротив лестничного спуска, темнел массивный саркофаг. Несмотря на простоватые прямоугольные формы, не возникало и тени сомнения в важности и значимости погребённых в нём останков. Чего только стоили резные изразцы, скромно оправленные золотом. Или замыкающая плита, призывно мерцающая алмазами размером с голубиное яйцо. На стенах, густо поросших сизым лишайником, угадывались художественные картины. К слову, весьма и весьма недурно исполненные. Монументальные храмы соседствовали с крылатыми божествами и дивными пасторальными видами. Сложнейшие геометрические фигуры преображались в фантастические сооружения, стоило только немного склонить голову на бок и прищурить глаз, или же вовсе растворялись в лишайнике, стоило лишь прищурить другой глаз.

    «Прелестно, прелестно!, – Безымянный, перебирая пальцами, прошёлся вдоль боковой стены. – Ирония судьбы, но эти великие творения обречены погибнуть от сырости гнилого болота».

    Гном, тем временем, зажег последний, укреплённый прямо над саркофагом, факел, и занялся корзиной. Корзина эта, изготовленная из гибких ивовых прутьев, в сложенном состоянии представляла собой плоский блин и крепилась хитроумной конструкцией к спинке гномьего рюкзака. Но лишь стоило тут потянуть, а там поднажать, как блин превращался, превращался… (гном с проклятиями налегал на заклинившее дно), превращался в элегантный кокон водоизмещением не в один десяток галлонов.
    Гном сердито глянул на Безымянного.

    - Ну что ты всё смотришь, на мне грибы не растут!
    - Аа… Где? – К своему немалому удивлению, Безымянный не нашёл в склепе ни одного гриба.
    - Грибы к первому встречному дураку не выходят, их умаслить для начало нужно… – гном снова затянул свою жуткую песнь и кособоко пошёл по склепу, чинно отвешивая поклоны каменным скамьям и изредка выделывая грациозные па.

    Безымянный, содрогнувшись, опасливо пошёл следом, с подозрением поглядывая в тёмные углы.

    - Знаешь, Джаффар, грибы можно и потом собрать, а наверху рыбка солёная есть…
    - …Цендаван акан мунсул! – резко вскрикнув, гном хлопнул в ладоши. Неожиданный вихрь пролетел по гробнице, притушив на мгновение факелы, а через секунду с потолка уже свисали нежные губчатые гроздья, покрытые многочисленными чёрными ворсинками.

    Довольно крякнув, гном достал из-под скамьи стремянку и направился к ближайшей грибнице.

    «А этот гном не так-то прост. Хотя и страшен, как чёрт».

    - Тебе помочь?
    - Нет! Люди ничего не умеют, безрукие тунеядцы… - сердитое бурчание сменилось невнятным мычанием, за которым последовало довольное урчание и похрюкивание, – гном снимал пробу с первого гриба. - Неплохо, очень неплохо, мхмхм… - отбросив в сторону нож и специальную лопаточку, гном обеими руками запихивал в рот студневидные гроздья.

    «Варвар», – в очередной раз констатировал Безымянный. От пережитых волнений разболелась голова и заломило давным-давно неудачно вправленный надколенник. Прихрамывая, он медленно направился к скамье. Холодное сидение оказалось на удивление широким и неуютным. «Слишком просторно». Неловко встав, Безымянный направился к соседней скамье. Кое-как взгромоздившись на сидение, он со страхом вцепился в поручень. Ноги свободно болтались в воздушном пространстве, а до замшелого мраморного пола оказалось два фута с гаком. «Слишком высоко», - он уныло огляделся. «Вот оно!». В самом углу, уютно расположившись между боковиной лестницы и стеной, стояла маленькая скамеечка. Мягкий лишайник обильно покрывал сидение и спинку, а у поручня призывно расположилась куча тряпья. С великим трудом сползши с каменной верхотуры, Безымянный направился к заветной скамеечке. При ближайшем рассмотрении обнаружился источник так буйно разросшегося лишайника. Тихо журча, по стене сбегал тоненький ручеёк, образуя у подножия скамейки небольшое болотце.

    «Интересно, какая невиданная сила удерживает своды от обрушения? Надо бы выбираться отсюда подобру-поздорову…». Доковыляв на пятках по луже, он с облегчением плюхнулся на сидение.

    В тот же миг дальний конец скамьи осел, накренился, и с глухим рокотом ухнул в провал, увлекая за собой ревущего Безымянного.



    ***


    «И как я опять оказался в такой преглупой ситуации...», - скамья немилосердно давила на живот, мешая дышать. Безымянный со стоном высвободил руку. Махину намертво заклинило в узком проломе, и никакие человеческие усилия, похоже, не могли сдвинуть её с места.

    - Ты жив или мёртв? – силуэт гнома навис над головой, отрезав последние отсветы стенного факела.
    - На помощь... – каменное перило упрямо давило на диафрагму, неумолимо приближая смерть от асфиксии.
    - Что-то, плохо слышно! Дай-ка я спущусь пониже... – гном свесил свои лапы и стал нащупывать опору. – Там близко?
    - Н-е-е-т... – Безымянный из последних сил наваливался на скамью. – Не н-а-а-до...
    - Далеко ещё до дна? – гном натужно пыхтел, спазматически дёргая ногами в восьми футах над пленённым Безымянным. – Я прыгаю! Уииии!

    Туша гнома, видимо, стала последней каплей, и скамья поддалась. Падение было недолгим и закончилось на отвратительно твёрдом каменном полу.

    - Мой глаз... – Безымянный, ухватившись обеими руками за единственный, а потому особенно ценный травмированный глаз, со стоном отполз от обломков скамьи. – Рюкзак то зачем с собой потащил!?
    - Ну не бросать же такой ценный груз без присмотра! Ты только подумай, десять фунтов речной тины, два галлона отборного жира... – гном с причитаниями проверял содержимое огромной торбы. - ...три крабьих панциря, сосновая шишка... Всё цело! – он торжественно застегнул последний карабин. – А где это мы?

    Безымянный с изумлением огляделся. Средних размеров помещение, несмотря на глубину залегания, отлично вентилировалось. Вдоль стен змеились медные трубы, излучающие приятное тепло. «Что за диковинное приспособление… Даже в корчме Большого Бада такого нет, а он ох как падок на новинки технического прогресса!..». В специальных нишах крепились вычурные масляные светильники в виде когтистых лап и разверстых пастей мифологических существ.

    Низкий потолок, украшенный витиеватой лепниной, зачем-то подпирали бутафорские колонны, так же обильно отделанные гротескными изображениями. Нелепые цветы перемежались мордами страшилищ, мегаломанические батальные сцены с участием великанов и драконов перетекали в буйные пиршества с неистовыми плясками каких-то уродливых тварей с клыками и хвостами. Безымянный с содроганием узнал в пиршественных блюдах человеческие тела.

    - Не знаю где мы, но надо отсюда выбираться. Тут на барельефе…
    - Да, да, едят людей, чудеса какие, – гном презрительно фыркнул. - Вот, помню, в году этак восемьдесят первом… Гм, ладно… – он смущенно закряхтел и отошёл к колонне. – Кажется, я знаю, где мы оказались.

    «Как же, знает, чурбан ходячий, - Безымянный ухмыльнулся собственному остроумию. – И что, интересно, в восемьдесят первом году произошло?».

    - Классическая резьба, малахитовые вставки… Символ Язь с хвостиком… - негромко похрюкивая, гном внимательно изучал странные письмена через невесть откуда появившийся лорнет на длинной ручке. - Всё ясно, мы в саурианском храме!
    - Саурианцы… - Безымянный задумался. Совершенно точно он уже слышал это название, но где? Как назло, последним чётким воспоминанием до встречи с гномом было справление малой нужды в углу собственной лачуги во время очередной попойки.
    - Прошу обратить ваше внимание на эти Бальзамические Камни, - гном, по-видимому, крепко войдя в роль, косолапо подступил к двум каменным глыбам в центре помещения. – Как видят достопочтенные слушатели, - он строго глянул на рюкзак и Безымянного, - Камни имеют форму параллепипеда и изготовлены из цельного мрамора.
    - Как вы, конечно же, знаете, - теперь гном обращался преимущественно к своей торбе, - на Бальзамических Камнях саурианцев готовят к Последнему Странствию. По этим желобкам стекает кровь, а вот сюда, - гном засунул руку в отверстие на боковой грани Камня, - обычно кладут удалённый кишечник. Хм, пусто...

    «Саурианцы! Люди-ящеры!, – каким то непостижимым образом дикий рассказ гнома помог сложиться осколкам воспоминаний в цельную картину. – Немало этих отродий застрелил я в честном бою, забравшись на неприступный камень! Или это был только сон?..». На миг вспыхнувшая в памяти картина уже исчезала, растворялась в привычном тумане, где самыми яркими воспоминаниями были распитие дрянного рома и справление малой нужды.

    - Если вы посмотрите налево, - гном грубо пихнул Безымянного и повернул свой рюкзак в нужную сторону, - то увидите стеллаж со всеми необходимыми для бальзамирования присыпками и мазями. Там же располагается стенд с инструментарием: ритуальные молотки, витые крючки с классическим бронзовым...
    - Ккх! Прошу прошения!..
    - Да-да, есть вопросы? – против ожидаемого, гном торопливо засеменил к своей торбе. – Отличный вопрос! На самом деле...

    Безымянный, плюнув, отошёл в сторону. «Я так и знал, что гном уже тю-тю! И зачем я полез в этот проклятый склеп!». Он с тяжким вздохом привалился к стене. Старуха Судьба, видимо, решила с торицей компенсировать последние десять лет унылого тунеядства. А на стенах, между прочим, ни пылинки, да и пол чисто выметен...

    - Джаффар!.. – шёпотом захрипел Безымянный. – Храм не заброшен! Скорее...
    - Ну естественно не заброшен! – гном, как ни в чём не бывало, сплюнул в кулак и пригладил редкие волоски на голове. – Батареи греют, светильники светят, дураку понятно, что хоромы обитаемы. Сейчас кто-нибудь придёт, и мы узнаем дорогу наверх. Ух, никогда ещё не встречался с саурианцами! – он с воодушевлением крякнул.
    - Ты не понимаешь!.. Они опасны...
    - ...Может быть, даже экскурсию проведут, - гном как будто не слышал надрывного шёпота Безымянного, да и сам не думал понижать голос, - да что ты там всё бормочешь?!
    - Убьют... Обездолят... Обескровят... – Безымянный с диким видом водил из стороны в сторону окончательно заплывшим глазом.
    - Чу! Слышу... – гном замер.

    Кто-то приближался. Тяжёлая медленная поступь пока не видимого существа сопровождалась надрывистым хрипом. Изредка на вдохе слышалось неприятное трещание и поскрипывание. По мере приближения твари усиливался и другой звук. Тягостный, гнетущий скрежет. Безымянный с содроганием представил себе нечто, еле плетущееся по коридору и скребущее когтями меловую дощечку, какие обычно бывают в зажиточных школах. «Может, пронесёт. Пройдёт мимо, а потом мы с Джаффаром как-нибудь выберемся, спасёмся... Вот только бы он помалкивал...». Безымянный уже повернулся к гному, уже состроил страшную рожу (а она и правда была страшна – вместо одного глаза зияла чёрная дыра, другой был закрыт огромным фингалом), уже было приложил палец к кривящимся губам, как...

    - Мы зде-есь! Сюда-а! – завывая дурным голосом, гном зачем-то размахивал над головой появившимися из объёмистых карманов рюкзака красными флажками. Безымянный застыл в ужасе. Память услужливо подбросила образ огромного саурианца с кривым двуручным мечом.

    Шаги забухали совсем близко, надрывное дыхание слилось в одну жуткую свистящую и хрипящую какофонию.

    - Какой радушный хозяин, как торопится! – гном с энтузиазмом потёр руки. – Надеюсь, он не очень расстроится из-за дыры в потолке, – неприветливый взгляд упёрся в Безымянного.

    «Точно! Как я мог забыть...». Из огромной дыры, оставшейся после падения скамьи и её пассажиров, стекала тонкая струйка воды. В углу уже собралась внушительная лужа.

    Безымянный стрелой рванулся к темнеющему отверстию. Земляной ход, грязный и тесный из-за съехавших вниз напольных плит склепа, тем не менее, был проходим. Где-то там, в недостижимой дали, совсем по-домашнему мерцал факел. Как было бы славно погреть на нём руки, а может быть, даже зажарить кусочек припасённого хлеба!.. Безымянный всхлипнул. Надо хватать гнома и...

    В дверном проёме стояло Оно. Массивная фигура, облачённая в грязно-серый балахон, если не саван, мерно покачивалась из стороны в сторону. Повисла абсолютная тишина. Гном, наконец, осознав свою страшную ошибку, медленно попятился назад. Страховидло повернуло голову и втянуло воздух. Безымянный с суеверным ужасом понял, что глаз у твари нет. На их месте виднелись уродливые вздутия и рубцы, будто бы кто-то раз за разом прижигал уже безвозвратно изувеченные глазницы калёным железом. Голову чудища покрывала оливково-бурая чешуя. Правая лапа, немыслимо скрюченная и согнутая в запястье, заканчивалась толстыми короткими когтями, упёртыми в каменную стену. Безгубый рот, полный далеко не человеческих зубов, был полуоткрыт и периодически кривился набок.

    Гном продолжал бесшумно отступать к обломкам скамьи. Шаг за шагом, он медленно приближался к спасительному отверстию, и ещё оставался призрачный шанс благополучно ускользнуть от слепой твари. Сейчас, ещё секунда и гном...

    Гном остановился. Глаза его, доселе зорко высматривающие путь среди каменных обломков, вдруг подёрнулись мутной пеленой. Взгляд, точно загипнотизированный, прилип к рюкзаку.

    - Нет! Джаффар, сюда!.. – одними губами зашептал Безымянный. Проклятая торба лежала среди россыпи мелких камешков, и поднять её беззвучно не смог бы сам мастер Автолик.

    Но гном как будто забыл о смертельной угрозе. Зелёные руки-лапы выделывали какие-то странные движения, отдалённо напоминающие застёгивание кармашков рюкзака, а изо рта потёкла струйка слюны.

    - Моё... Моё... Она наша! – гном с диким визгом бросился к торбе.

    Слепая тварь надрывно всхлипнула и кинулась на звук. Чудовищно деформированная лапа с мерзким скрежетом прошлась по косяку и перескочила на стену. Грузное тело двигалось до удивления быстро, и расстояние стремительно сокращалось. В последний миг гном проскочил между когтями чудовища и в два прыжка оказался у провала.

    - Скорее!
    - Не могу, не получается!.. – несмотря на низкий потолок и удобную зацепку, Безымянному никак не удавалось ухватиться, и он беспомощно прыгал на месте. «Что за лиходейство, вот выступ, вот руки... Не выходит!».

    Мгновенно оценив ситуацию, гном ухнул и мощным броском закинул рюкзак в узкий лаз. Затем оценивающе взглянул на Безымянного и с деланным испугом показал пальцем куда-то в сторону. Послушно уставившись в пустой угол, Безымянный начал что-то подозревать, как вдруг невиданная сила оторвала его от земли и направила головой вперёд в тесный проход.



    ***


    Единственный глаз, не мигая, осовело смотрел в сводчатый потолок. Сознание возвращалось медленно и с трудом. Спустя некоторое время, когда туман перед глазами рассеялся и конечности перестали дрожать, Безымянный сел и огляделся. Неподалёку, прямо на каменном полу, тихо потрескивал костёр. Над огнём что-то булькало в дорожном котелке. Безымянный, пошатываясь, подошёл поближе и с чувством дежавю узнал коричневое варево с жирной плёнкой.

    - Ага, вот и ты! - из темноты дальнего угла появился гном и бодро подошёл к огню. – Неслабо ты, однако, приложился. Право слово, я начал опасаться…
    - Как раз хотел поинтересоваться, что это меня так стукнуло, – спросил Безымянный, осторожно поддерживая опухшую ягодицу – Ты, случайно, не видел?

    - Гм, и правда приложился неслабо… - гном с ворчанием помешал варево и добавил пару студневидных грибов. – Понимаешь ли, – продолжил он громче, – саурианец оказался непрост, и если бы не твоя крайняя ловкость и отвага, живыми мы оттуда не выбрались. Оттуда и ранение твоё, – закончил гном и выжидающе посмотрел на Безымянного.
    - Понятно… - в голове опять заворочалось какое-то подозрение. – А что нора?
    - Обвалилась.
    - Стало быть, всё позади, - неожиданное облегчение отняло последние силы, и Безымянный чуть не упал. Расчувствовавшись, он продолжил: - А знаешь, мы неплохая команда. Ты и я, наша старая дружба...
    - Любезный, мы знакомы четыре дня, лучше отведай похлёбки и спать ложись, - на всякий случай гном отошёл за костёр и покрепче ухватился за поварёшку. – Завтра нам предстоит тяжёлая дорога, так что сытный ужин и крепкий сон тебе не повредят.
    - Конечно, конечно... – смутившись собственной откровенности, Безымянный наскоро закусил абсолютно несъедобной похлёбкой и завернулся в драное одеяло со странным запахом, великодушно выделенное гномом.

    «Мой первый друг, мой друг бесценный!», – успел подумать он с нежностью, прежде чем сон вступил в свои законные права.
    dotsent ist offline

Berechtigungen

  • Neue Themen erstellen: Nein
  • Themen beantworten: Nein
  • Anhänge hochladen: Nein
  • Beiträge bearbeiten: Nein
  •